удачи, благословил того на автономное плавание — сиречь на внедрение в структуру Синдиката. А автономное плавание — это то, что Хайтам любил больше всего. Отвечать только за себя — это прекрасно. Проблема была в том, что была известна только одна нить, ухватившись за которую можно было попасть в него — вербовщик на постоялом дворе, куда Хайтам и отправился. Договорились так же о крайнем способе связи, чтобы если что, хотя бы можно было успеть отправить туда важную информацию, которую удастся узнать. Хотя Хайтам и не боялся ничего, но риски осознавал, понимал, что мероприятие опасное и может окончиться фатально. Так хотя бы надо сделать так, чтобы если что (он не хотел думать что, но, если что!) все усилия не были бы напрасными и его товарищи смогли бы получить хотя бы то, что он разузнал.
Задумка с подставой каравана удалась на все сто. Преступные боссы решили лично познакомиться с перспективным кадром. Уже через какое-то время Торзил представил его людям, которые стояли выше того по иерархии. А уже те перевели его на более ответственную работу. Поначалу функции остались теми же: доставка и охрана ценных грузов. Впрочем, после прошлой истории, желающих связываться с Синдикатом поубавилось, несмотря на то, что пустыня славилась большим количеством отморозков, не жалеющих в погоне за морой ни свою жизнь, ни чужую. Однако совсем за грош её отдавать тоже никто не хотел, вот и притихли. Не навсегда, разумеется. Когда-нибудь запах поживы перебьёт осторожность. Здесь не бывает тех, кого вообще не прощупывают на прочность. Такое возможно только временно, каким бы сильным ты сам себе ни казался.
Сам же Синдикат обороты не снижал и иногда щипал конкурентов. Довольно скоро мага стали привлекать и к силовым акциям. Поскольку эти акции проводились против конкурирующих группировок, Хайтама не сильно заботила моральная сторона вопроса. Он понимал: преступность не победить в белых перчатках. В результате этих действий другие члены группировки видели в нем человека, не боящегося замараться в крови и грязи, мощного бойца, который может решить сложные вопросы. И это помогало постепенно нарабатывать авторитет среди преступников. В какой-то момент он и получил долгожданный доступ на тайную базу Синдиката, где и проводились разного рода бесчеловечные эксперименты над людьми и другими разумными существами Тейвата. Там производили не только капсулы знаний, но и занимались производством дорогих и очень дорогих эликсиров разного рода, сомнительной алхимии, артефактов, оружия, в том числе запрещённого. И всё это потом попадало на чёрный рынок, принося огромные доходы.
Жертвы же экспериментов и грязного производства, исполнив свою функцию, навсегда пропадали в алхимических чанах переработки.
Хайтам, играющий роль хоть элитного, но не совсем сообразительного боевика, делал вид что ничего не понимает во всём происходящем вокруг. При этом наматывал на ус любую информацию, какую только возможно. Тамошний персонал не стеснялся обсуждать свои дела прямо при нём, включая некоторые научные детали. Тупой здоровый лоб все-равно не поймет ничего, видимо так им мнилось. Хайтам, кипя внутри, внешне оставался бесстрастным. Он понимал, что даже на тайной базе есть своя иерархия по доступу в помещения. И он имеет доступ только к малой части. Например, самые важные лаборатории и внутренняя тюрьма были ему не доступны. Он старательно заполнял в своём мозгу карту известных ему помещений, чтобы потом перенести всё это на бумагу. И когда он выберется и сможет поднабрать сил, возможно, придется штурмовать эту базу со своими соратниками (или, в крайнем случае, передать информацию генералу Сайно, который при наличии четкой цели вытрясет душу из кого угодно), а значит сейчас нужно запомнить все, даже самые мелкие детали. Как куда зайти, как откуда выйти, всевозможные пути отхода, где можно провести отряд, из каких мест можно вывести пленников — его интересовало буквально все. При этом интерес, разумеется, ни в коем случае нельзя было показывать.
Он и не показывал. Что бы ни происходило, что бы он ни видел — на лице сохранялась полная флегматичность: невозмутимость, граничащая с безразличием. Хайтам не оставлял попыток попасть в закрытые для большей части персонала помещения, где предположительно и находились главные лаборатории, а также главные виновные всего происходящего. Удача любит упорных. И в какой-то момент помог человеческий фактор. По неизвестному поводу персонал устроил весёлую вечеринку. Старший лаборант, имеющий возможность ходить где угодно, так наклюкался, что не стоял на ногах. Он шёл по коридору, раскачиваясь из стороны в сторону и производя впечатление человека, который не дойдёт. Куда не дойдёт? Да никуда!
Хайтам, как бы случайно оказавшийся рядом, подхватил лаборанта за локоть и выразил готовность оказать всяческую помощь. Более того ему удалось развернуть лаборанта к тоннелю, который вел к двери, куда в обычное время Хайтаму хода не было. Дойдя до двери, закрывающийся на магнитный замок, пьянчуга полез в карман и трясущимися руками достал ключ-карту. Он даже не понимал, что здесь делает, но на автомате открыл дверь. Хайтам, всё так же поддерживая, повёл его куда-то по коридору вдаль. Они дошли до разветвления.
Лаборант спросил заплетающимся языком:
— А кда мы идём?
— Как куда? — Вроде как удивился Хайтам, — в лабораторию. Ты же говорил, что тебе нужно в лабораторию. И просил меня помочь!
— А, да. Мне нжно в лаботарорию, вот куда мы идём! — Сказал лаборант пьяным голосом. — Пмоги дойти, а то что-то мне нехорошо. Нам через вон тот тоннель, пойдем, только бстрее. Там есть уборная. Мне надо туда. Хар… хороший ты парень… Только, гворят, любишь душить лысую змею. Ну я понимаю дело молодое, а с женщинами у нас тут не очень. А чем ещё заняться мол… молодому парню в таком месте? Не кнжки же читать, право слово…
Хайтам, которому не хватало здесь больше всего именно чтения книжек, скрипнув зубами, произнёс:
— Какую еще лысую змею? Возможно, ты имел в виду Плешивого Змея? Так я его не душил, а положил элементальной магией!
— Одноглазого змея? — уточнил лаборант.
Молодой учёный припомнил подробности знаменитого уже боя, в котором
