слушателей «старинную русскую народную песню» «Гай-да тройка».
Конечно, наше радио передает немало подлинных народных песен. Но как узки рамки передаваемого репертуара! Тысячи народных песен, проникновенных и глубоких, неповторимо прекрасных по музыкально-поэтическим образам, ежегодно привозятся фольклорными экспедициями — и годами лежат в разнообразных научных хранилищах неразработанные, невыявленные, доступные в основном только специалистам. А широким кругам населения предлагается пятьсот первое исполнение «Калинки», тысяча первое исполнение «Вдоль да по Питерской», а в конце концов и впрямь — «Гай-да тройка».
Трудно мириться со всем этим!
Дочери и внучки нередко учатся старым песням у бабушек. Но бабушки далеко не всегда остаются довольными успехами своих учениц.
— Вот, вроде и старую песню девка поет, а всё ее на повый манер выворачивает, — жаловалась нам одна из пожилых певиц, запевала небольшого самодеятельного хора в вологодской деревне Старая Ёрга. Да, конечно, многие традиционные песни поются сегодня в народе не совсем так, как прежде; время вносит какие-то изменения и в манеру исполнения, и в интонации напева, и в лексику. Некоторые песни становятся короче, утрачивают свои зачины, концовки, припевы.
— Ну, а дальше? — спрашивает собиратель, карандаш которого внезапно повисает в воздухе. Исполнители — молодежь — только что спевшие первую половину известной старой песни, отвечают как-то растерянно:
— Дальше-то мы не поем…
— Разве тут конец?
— Да нет. До конца-то еще далёко!
— Так почему же вы не допеваете? Не помните?
— Как не помнить! Помним. Бабки-то до конца допевают… ну, а нам ни к чему. Один раз спели — и хватит. А то больно долго!
«Больно долго». Молодое поколение спешит. Спешат все, во всем. И в процессе этой спешки традиционная песня утрачивает многое из своей истовости и торжественности: у нее снимается конец, выпускаются строфы, строки и отдельные фразы, теряется величавость языка, которую подчеркивали многократные медлительные повторы слов и словосочетаний, теряются отдельные образы и живописные детали; не поются припевы, легким музыкальным кружевом оттеняющие основной текст песни, построенные иногда очень замысловато и красиво.
Это все — те случаи, когда песня портится совершенно бездумно, потому что исполнители, повторяя ее, не понимают всей красоты ее замысла, ее поэтической пластики, ее чеканной формы. Надо передать только основу сюжета, основное содержание, а там — поменьше отвлеченностей, поменьше излишних украшающих деталей. Такое упрощение, выпрямление линий и рационализация внешней формы могут иметь разумное обоснование в современном зодчестве; но зачем это нужно в традиционной песне, где эти «архитектурные излишества» никому не мешают?
Можно спеть:
Разожгло-то сердце без ветру, буйного ветерка,
С думой мысли разнесло.
Разнесло-то мысли вдоль по чистым по широким полям…
А можно и продолжить, как поют старики:
… Разнесло-то мысли вдоль по чистым по широким полям,
Что по тем же полям, по шелковыим трав*м,
И по тем же трав*м, по лазурьевым аленьким цветам,
И по тем же цветам, по российским славным городам…
Второй вариант длиннее. Но разве он хуже? Можно спеть:
Было-то у князя, князя,
Было-то у молодого
На его-то на буйной главе
Золотые его кудри
Да серебряны русы.
Что по тем его кудрям
Да по тем золотыим
Ласковый тесть любует
Да зятя дарамй дарует…
А можно и полнее, как поют старики:
Ай, у князя, князя,
Князя молодого
На его-то буйной главе
Золотые были кудри
Да серебряны русы.
Завивались его кудри,
Завивались его русы
Круг золота колечка,
Круг серебряна пруточка.
Что по тем-то его кудрям,
Что по тем-то его русым
По его цветному платью
Тесть ласковый любует
Да зятя дарами дарует,
За дубовый стол сажает…
Второй вариант длиннее. Но разве он хуже?
Иногда старая песня сокращается в четверостишие:
Цветы белы, лопушисты
Покрывали поля чисты.
Не покрыли одного —
Горя лютого мово.
Соловей кукушку сватал,
Ворон уговаривал:
— Не ходи, кукушка, замуж.
Он тебя обманывал.
Под березонькой стояла,
Листья падали на грудь.
Потихонечку сказала:
— Дролечка, не позабудь!
Это — частушки, самый динамичный, жизнеспособный и перспективный жанр народной песенности нашего времени. Но из сжатого комка-четверостишия разве не доносится до нас знакомый напев классической протяжной лирической песни?
Снежки белые, пушистые покрывали все поля…
Или не менее известной лиро-эпической:
Соловей кукушку уговаривал,
Уговаривал, сам обманывал…
Или песни XVIII века, давно вошедшей в фольклор, — «Я вечор в лужках гуляла» — с одной из ее последних строф:
Незабудочку сорвала,
Слезы покатились вдруг,
Я вздохнула и сказала:
— Не забудь меня, мой друг.
Нет, надо скорее, скорее! В частушку берется из песни самое существенное, основной образ, основная мысль. Психологические ходы сняты, украшающие детали тоже. Смысл обнажен, а остальное…
— Да его можно и не петь. Ведь понятно, о чем говорится?
— Да, конечно, понятно. Но…
Мы плохо помним мудрую народную пословицу: «из песни слова не выкинешь». Выкидываем не только слова — выкидываем строфы, строки, не говоря уже о припевах и повторах, которые играют в старых песнях свою композиционную роль, выполняют свое художественное задание. И старая песня бледнеет, теряет свои краски, свою древнюю позолоту, свой древний аромат.
Это нельзя отнести только за счет исторической закономерности. Здесь очень многое — от непонимания, недооценки, недостатка культурного отношения к художественному творчеству народа. Мы бережем и охраняем памятники нашей народной архитектуры со всем великолепием их резных и расписных узоров, нарядных деталей, стройностью их замысла и художественной формы. Мы любуемся красками старинных русских тканей, бережем произведения старинного русского шитья, набивного искусства, сканного дела, финифти, керамики.
Бережем. Охраняем. Но памятники материальной культуры стоят на месте, лежат в витринах музеев; а такая же древняя, такая же прекрасная народная песня пролетает и тает в воздухе. Мы охраняем то, что видим. А почему же не охраняем того, что слышим?
Почему мы так плохо бережем нашу чудесную старинную песню?
ОТ СТАРИНЫ К НОВИЗНЕ
Вы спрашиваете о новых песнях?
Да, это один из самых сложных вопросов современного народного репертуара. И один из самых спорных
