возвращается домой раньше меня и успевает забирать детей из учебных заведений. Ужин мы чаще всего готовим вместе, потом коротаем вечер с детьми перед телевизором, ну а затем начинается наше с ним время.
Пока однажды ночью во время секса на всю комнату не раздался звонок его телефона, а на экране не высветилось имя «Марина».
Глава 25. Разбитая чашка
POV Юра
Наши дни
Ночной перелет на Крит, как это обычно бывает на чартерах, проходит тяжело. Сначала рейс на пару часов задерживают, а потом ты пытаешься уснуть в неудобном кресле под крики детей. У Ани это получается намного лучше, чем у меня: она кладет голову мне на плечо и тут же отключается. Я же сижу и боюсь пошевелиться, чтобы не потревожить ее. Пытаюсь вспомнить, когда последний раз жена вот так клала голову мне на плечо и беззаботно засыпала. Очень давно.
Когда в шесть утра мы выходим из аэропорта, солнце уже вовсю палит, а легкие наполняются приятным соленым воздухом. Наш Херсониссос действительно недалеко от аэропорта. Дети с любопытством смотрят в окно автобуса на классические греческие пейзажи: выжженная солнцем земля, оливковые деревья и море. Греция — хорошая, приятная страна. Бедная, правда, но для туристов тут созданы все условия.
Наш отель действительно оказывается на горе. До пляжа ходят шаттлы, а пешком минут 15. На ресепшене нам выдают ключи от двух номеров, что всех удивляет.
— В турагентстве сказали, что остались только двухкомнатные сюиты, одноместных номеров не было.
— Это я что, с Васькой должен буду жить!? — Возмущается Андрей.
Только я открываю рот ответить сыну, как меня опережает дочь.
— А ты уже собрался девчонок в свой номер водить? — Смеется. — Обломинго!
Недовольный Андрей разворачивается и уходит к лифту, Вася хватает свой маленький розовый чемодан и идет следом за ним.
— Действительно не было других номеров, — зачем-то поясняю Ане, когда мы остаемся вдвоем.
— Я верю. Ты же брал за две недели до вылета в разгар сезона. Пойдем? Я так устала в дороге.
Я подхватываю чемоданы и качу их в сторону лифтов. Наши номера на пятом этаже. Отель очень большой с красивой зеленой территорией и двумя бассейнами. Номер детей прямо рядом с нашим. Аня открывает дверь ключом-карточкой, и мы попадаем в просторный холл. Тут действительно две большие комнаты, кухня-гостиная и одна просторная ванная с душевой кабиной. Все отделано в бежевых и коричневых тонах. Панорамные окна гостиной выходят в сторону моря. Есть большой балкон со столиком и плетеными креслами.
— Хороший номер, — Аня осматривается по сторонам. — И очень чисто.
Жена разбирает чемодан в своей комнате. Наши двери ровно напротив друг друга. Спальни абсолютно идентичные: большая кровать, шкаф, стол со стулом, на стене плазма, у окна кресло с журнальным столиком.
Я выхожу на балкон и сажусь в плетеное кресло. На столике предусмотрительно стоит пепельница, поэтому я поджигаю сигарету. Курить я начал после Аниной измены. Никогда до этого не брал в рот сигареты, а тут вдруг резко потянуло. Так и курю до сих пор.
До сих пор помню ее удивленное лицо, когда она увидела меня первый раз с папиросой в зубах. Ничего не сказала, а просто молча отвернулась в сторону. То еще был период, когда мы друг с другом абсолютно не разговаривали. Жили в одной квартире, как соседи. Это длилось три месяца.
Я смотрю на расстилающийся передо мной пейзаж. Отсюда отлично видно пляж и море. Странно, но после тяжелого перелета совсем не хочется спать. Я спускаю на глаза солнечные очки и откидываюсь на кресло. Дверь балкона снова открывается, и выходит Аня. Опускается в соседнее кресло.
— Мне тут нравится, — тихо говорит и поворачивает ко мне голову.
— Мы еще почти ничего не видели.
— Отель новый, хороший. Вид отсюда красивый. Спасибо, Юр.
Я хмыкаю.
— Для семьи старался, — делаю упор на слове «семья» и замечаю, как Аня слегка дергается.
Бросает на меня беглый взгляд и тут же опускает на глаза очки, которые до этого были на макушке. Моя жена может обмануть кого угодно, кроме меня. Уж я-то знаю, что она это сделала, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.
— Зачем, Аня? — Задаю вслух вопрос, который меня мучает с тех пор, как она объявила о том, что подала на развод. — Вот зачем ты собираешься разводиться, если в действительности не хочешь этого?
— Если бы я не хотела, я бы не подавала заявление, — отвечает резко.
У меня вырывается смешок.
— Именно поэтому ты плакала тогда на кухне? Потому что очень хочешь развестись со мной?
— Ты тоже этого хочешь, будь честен.
— Я не хочу с тобой разводиться и никогда не хотел. — Поворачиваю к ней голову и внимательно смотрю. — Если бы я хотел с тобой развестись, то сделал бы это еще тогда. — Не уточняю, когда именно «тогда», потому что знаю: она понимает, что я имею в виду ее первую измену.
— Ну и сделал бы. Может, всем бы давно легче стало.
— Кому бы стало легче?
— Тебе. Мне. Нам. А то поддерживаем видимость счастливой семьи, а на деле ведь это давно не так.
— Все в наших руках. Мы еще можем стать счастливой семьей. Как в самом начале.
Аня громко смеется, и я распознаю в ее смехе истеричные нотки.
— Как в самом начале уже никогда не будет.
— Аня, если мы захотим, то будет, — я накрываю ее ладонь своей, но она ожидаемо вырывает руку. Тоже поворачивает на меня голову и пристально смотрит.
— У тебя ведь есть кто-то. — Почему-то я слышу в ее голосе легкий укор.
— Уже нет.
Аня недоверчиво фыркает и уходит с балкона. Я не иду за ней следом, потому что знаю, что в данный момент она хочет побыть одна.
Когда через 15 минут, я возвращаюсь в номер, вижу, что дверь ее комнаты закрыта. Я иду к себе, ложусь на кровать и пытаюсь привести мысли в порядок. Даже если нам все-таки суждено развестись, не хочу тратить эти 10 дней нашего последнего совместного отдыха на ссоры. Я, конечно, был не прав на балконе, сказав ей все прямо в лоб. С Аней нужно быть мягче и действовать окольными путями.
Я уверен на сто процентов, что она не хочет разводиться. Просто любовник напел ей в уши, вот она и поддалась. Если встречу когда-нибудь эту тварь — придушу. Больше этого не будет: любовников, любовниц, измен. Хватит. Склеить разбитую чашку можно. Я верю.
Глава 26.
