Книга Белая голубка Кордовы - Дина Рубина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
Точеные, чуть приплясывающие от нетерпения бедра,великолепное соотношение длинных голеней и тонких колен. Чем тебе не Эль Греко…
— Вот он, негодник! Спрятался в пакет с салфетками.
Быстрые точечные движения по клавиатуре ребром пунцовогоногтя большого пальца и вначале бессмысленный щебет с подружкой.
Он сделал вежливое скучающее лицо, уже различив на тойстороне разговора — вялый неинтерес… Ну что ж, пора отчаливать, оставим девушкуиным любителям прекрасного. Вслух предположил, улыбаясь, что Мари-Кармен измузея выгнали за нерадивость.
Но Пилар не желала сдаваться. Надо же, какая энергичнаякрошка.
— Знаю! — воскликнула она. — Вот у кого надоспросить — у Хесуса!
Ее сокурсник, работает в историческом архиве, но не в томдело. Он просто фанат, понимаете, фанат Эль Греко и всего его окружения, писалдиссертацию по его биографии, и вообще, парень что надо!
Он совсем не был уверен, что хочет докладывать парню чтонадо о своих разысканиях и вообще обнаруживать какой-то специальный интерес.Ему необходимо было скрыть наличие под боком у всех этих фанатов, хотя боднажды наверняка побывавших в той кафетерии, картины — ученика? сподвижника?раба? — толедского гения, и свой личный и страстный к этой картинеинтерес. Темному и полураспавшемуся святому полагалось воскреснуть и сменитьфамилию автора, с мало кому известного Кордоверы на… не станем пока поминатьвсуе…
Однако Пилар с завидным энтузиазмом взялась за дело. У неекак раз закончилось время работы, и они сейчас же могут отправиться в городскойисторический архив. К сожалению, у нее нет с собой рабочего телефона Хесуса, ноона уверена, что тот до самого вечера сидит среди своих папок и замшелыхкартотек.
И он зачем-то повлекся за ней в архив, как раз туда, кудаутром решил не идти ни в коем разе, стараясь не признаваться себе, что не прочьеще побыть рядом с этой порывистой и одновременно серьезной молодой женщиной.
На вид ей было лет двадцать семь, но в действительности, возможно,чуть больше: в заблуждение вводили тонкие голубоватые запястья, подростковыйголос и множество доверчивых полудетских движений.
Опять припустил дождь. Пилар вытащила из сумки зонтик(Кордовин немедленно вспомнил про свой, забытый в университете, — прощай,оружие!), выстрелила им в небо, и решительно взяв профессора под руку, победновскинула лиловый шатер над их головами. Он засмеялся, отнял, обнял ее за плечи,поднял над нею зонтик, и так они совершили недавний его путь в обратномнаправлении. От такси она отказалась.
Старинную касону, в которой помещался Исторический архивТоледо, от покатой улицы отделяли кованые ворота с небольшой калиткой ипросторный патио, заставленный горшками с геранью вдоль охристых стен ирешетчатых окон.
Пилар скрылась между серыми колоннами портика, а он осталсяждать в дальнем углу двора, где над трубкой беломраморного фонтана копошилась,пытаясь привстать, слабая струйка воды, словно забытый кем-то больной щенок.
Все это, раздраженно подумал он, совсем ни к чему. Что тыхочешь услышать нового от этого молодого исследователя, и какая разница — кем,собственно, был этот самый Кордовера, который пока еще тебе не принадлежит.Надо замять поскорее вопрос, развязаться с молодняком, расцеловать ручки Пилари слинять, пока ты не намозолил глаза здешнему архивному синклиту.
Через минуту явилась ужасно огорченная Пилар: такойневезучий день, Хесус в Мадриде, на свадьбе кузины. А иначе — как она раньше непоняла! — он бы обязательно был на конференции.
Ну-ну, заметил профессор успокоительно (она так искреннерасстроилась, милая, помощница), — день, напротив, удивительный, ведь онисовершили чудесную прогулку под дождем и обсудили массу интересных вещей. Асейчас он (к сожалению должен ее покинуть), а сейчас он приглашает ее пообедать,с удивлением услышал он свой голос, в том ресторане, куда она любит ходить сдрузьями.
— Ни за что! — отчеканила Пилар. — Ничем я незаслужила обеда, обманула все ожидания. А сделаем мы вот что: пообедаем у меня.Я утром приготовила паэлью с бараниной, а это — ну вы послушайте,послушайте! — и ножкой умоляюще притопнула: — это бабушкино коронноеблюдо, и даже моя старшая сестра не умеет его так готовить, как я.
По его настоянию купили к обеду бутылку «Домине Вердеха»,поймали такси и поехали к ней домой.
По пути она слегка струхнула от той лихости, с какойпотащила профессора в свою норку, и раза три повторяла, чтобы он не удивлялся —ее студия, которую она уже пять лет снимает у собственного дяди, простоотделенная комната его большой квартиры, выходящая во двор… А дворик чудесный —весь оплетен виноградными лозами.
Дворик-то чудесный, а вот дядя — изрядный сукин сын. Этостало ясно с первого взгляда, с первого шага через высокий порог двери, ведущейпрямо со двора в полутемную келью, всю в каких-то пеленах, как колыбель длямладенца-Иисуса, какую здесь выставляют в рождественских беленах, вертепах,по-нашему.
Высокий театрально-бархатный занавес от пола до потолкаотделял, судя по кубическим очертаниям, кровать; другой, клеенчатый, ограждал вуглу — как выяснилось чуть позже — душевую кабинку с примкнутым к ней вплотнуюунитазом, так что присесть на него можно было только боком.
Кроме того, бережливый и хитроумный дядя умудрился втиснутьв комнату мини-холодильник, газовую плитку, три навесных кухонных шкафчика,столик с двумя табуретами, тумбочку с телевизором, торшер… и еще по мелочам,между которыми оставалось только лавировать с недюжинной конькобежнойсноровкой.
— У вас тут очаровательно… — проговорил он,оглядываясь и косясь на торжественные складки мрачного синего бархата слева отлоктя. — А… там?
— Кровать, — отозвалась Пилар, которая, оказавшисьдома, немедленно принялась с привычной ловкостью одновременно разогреватьпаэлью, резать салат, ставить чайник на конфорку и совершать еще множествокаких-то мелких хозяйственных передвижений.
— Судя по скрытым объемам, — одобрительно заметилон, — это королевский альков.
Она рассмеялась.
— Почти. Бабушкино наследство. Занимает полкомнаты,страшно мешает жить, но духу не хватает продать: на этой кровати родилась моямама, а она рано погибла.
— Когда? — быстро спросил он.
— Мне было тринадцать.
— И мне! — сказал он.
Она развернулась к нему, и несколько мгновений они гляделидруг на друга новыми глазами — давних сирот, почти родственников.
— А знаешь, — сказал он. — У нас в городке наУкраине, в доме моего дяди, — у меня тоже был хитроумный дядя, —ванна помещалась в кухне, в шкафу.
Она недоверчиво прыснула:
— Это как?
— А вот так: разделочная доска кухонного шкафаоткидывалась, как крышка саркофага, внутри которого утоплена короткаяоцинкованная ванна. Надо было только очень высоко поднимать ноги, чтобы… почемуты смеешься?
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Белая голубка Кордовы - Дина Рубина», после закрытия браузера.