Его светлые глаза прищурились, но низкий голос звучал ровно:
— Я видел ваши рисунки в оранжерее и решил, что вы, должно быть, в лабиринте.
Лаура растерянно кивнула.
— Я хотела попытать счастья.
— Вы очень близко к центру. Вы знаете это?
— Я потерялась, — призналась девушка.
— Это довольно сложный лабиринт, если не знать его разгадку.
Дэниел взглянул на тяжелые облака. Снова послышались раскаты грома.
— Сейчас пойдет дождь, Лаура. А ближайшее укрытие — беседка в центре. Я провожу вас.
Дэниел протянул девушке руку.
Лаура колебалась, но, встретив его спокойный взгляд, поняла, что его так же тянет к ней, как и ее к нему. Дэниел терпеливо ждал, когда она даст ему руку. Казалось, он готов стоять так весь день, если потребуется.
Держа в одной руке зонтик, Лаура протянула ему другую руку. Ощущение было столь сильным, что ей показалось, будто она дотронулась до оголенного провода. Ни за что на свете она не отпустила бы теперь его руку.
Дэниел слегка улыбнулся и тихо сказал, указав на тропинку слева:
— Нам сюда.
Лаура шла молча. Ей все еще хотелось убежать, но она испытывала покорность судьбе, убеждение, что все происходящее неизбежно.
«Я сошла с ума, — подумала Лаура в отчаянии. — Это все дневник Фэйс. Все ее записи о встрече со Стюартом, все дело в них. Я забиваю себе голову романтическими бреднями».
Но ведь до первой встречи с Дэниелом она не читала дневник Фэйс, но это уже было: и ощущение близости, и чувство полной зависимости от Него. Зачем же бранить Фэйс с ее дневником?
Дэниел тоже молчал, ведя ее по тропинкам и выбирая нужные повороты. Только когда неожиданно для Лауры они вышли в центр лабиринта, он обратился к ней снова:
— А вон и главная достопримечательность, которую скрывает загадка лабиринта. Его жемчужина.
В центре лабиринта располагалась обширная лужайка площадью не меньше шести квадратных футов и клумбы, пестревшие последними осенними цветами. А посреди — милый фонтанчик. Дорожка, заканчивающаяся каменными ступеньками, вела к ажурной белой скамье, где можно было отдохнуть, радуясь разрешению загадки.
Но главным украшением лужайки служила прелестная беседка, увенчанная пагодой в восточном стиле. Восемь колонн поддерживали крышу, семь стенок закрывали ее до середины человеческого роста, а выше развевались белые занавеси, восьмая сторона была открыта.
Внутри беседки, на полу стояли вазы со свежесрезанными цветами, несколько стульев с вышитыми подушечками и большой удобный диван. Изысканность приятно сочеталась с комфортом.
Освещение, должно быть, входило в единую схему лабиринта, так как здесь горел приглушенный приятный свет. Лаура была очарована этим зрелищем.
— Вы правы, — сказала она в восхищении. — Это настоящая жемчужина.
Дэниел, слегка сжав ее руку, ввел Лауру в беседку.
— Войдите, — предложил он, — иначе можете промокнуть.
Когда он отпустил ее руку, она почувствовала себя так, словно потеряла что-то очень важное, жизненно необходимое. Стремясь скрыть от него свое состояние, она поставила в угол зонтик и стала детально рассматривать интерьер. Дэниел остался на пороге, одна нога на ступеньке, другая — на полу беседки, спиной он прислонился к колонне.
Лаура чувствовала на себе его взгляд, но не повернулась к нему, разглядывая обстановку. Первые капли дождя застучали по крыше.
— А кто ухаживает за всем этим? — спросила девушка с любопытством.
— За растениями садовник, а здесь, в беседке, все устроила Кэрри.
Лаура представила себе, как Кэрри устраивает тайное убежище, где ни один нескромный глаз не увидит ее, а она в окружении красоты — полновластная ее хозяйка, — и вдруг почувствовала себя незваной гостьей.
— Она не будет против, — угадал ее мысли Дэниел. — Кэрри совсем не так чувствительна, как кажется.
В его тоне не было бесцеремонности, но Лаура нахмурилась. Ей показалось, что Дэниел пытается объяснить ей что-то очень интимное, чисто семейное. Дождь пошел сильнее, но стук капель по крыше в уюте беседки успокаивал. Лауре очень хотелось продлить это ощущение покоя.
— Не так чувствительна?..
Дэниел кивнул.
— Она выжила после происшествия, в котором вполне могла погибнуть. Получила этот шрам, но внутренне стала сильнее.
— А что с ней случилось?
— Автокатастрофа. Кэрри было около десяти лет. Она сидела сзади, а ее мать вела машину. Другой автомобиль вылетел, не остановившись у знака «стоп», ударил в бок, и они оказались зажаты между этой машиной и деревом. Прежде чем появилась помощь, их автомобиль загорелся. Кэрри успели вытащить из машины, но она получила сильный ожог. Мать спасти не удалось.
Лауре хотелось спросить, как могли пожениться Кэрри и Питер — такие разные люди, но она побоялась, что Дэниел расценит этот вопрос как ее особый интерес к Питеру. Вместо этого она спросила:
— Вам нравится Кэрри?
— Что тут удивительного? Ведь она моя невестка.
Лаура поколебалась, но уточнила:
— Но не жена любимого брата.
Казалось, Дэниела не удивили ее слова.
— Да, — он улыбнулся, глядя на ее реакцию. — Я вас шокирую?
— Не шокируете. Я почему-то чувствую, что это правда. Я только не ожидала, что вы признаетесь в этом, — честно ответила она.
— Ведь мы должны горячо любить всех своих родственников, не так ли? Скажите, Лаура, а вы любите всех своих родственников?
Вопрос застал ее врасплох, и девушка ответила более искренне, чем могла бы в другой ситуации:
— Некоторых я люблю, а некоторых — нет.
— Но вы чувствуете себя при этом виноватой?
— Иногда.
— Напрасно. — Дэниел пожал плечами. — Помните наш разговор за обедом в понедельник? Мы не выбираем свою семью, и иногда наши родные так не похожи на идеал, что бывают просто невыносимы.
— Именно так было у вас с Питером?
Дэниел снова пожал плечами.
— Что-то вроде этого.
Прежде чем успела подумать, Лаура выпалила:
— А где вы находились, когда был убит Питер?
Дэниел слегка напрягся, хотя Лаура не могла бы объяснить, каким образом она это поняла. Но было ясно, что ее вопрос неприятен Дэниелу. Но он спокойно ответил:
— Я был на благотворительном обеде. Обед закончился после полуночи. Более ста человек могут подтвердить мои слова.
— Извините меня.
Девушке стало неловко от своей бестактности, ей захотелось загладить неловкость.
