— Да? — Леня недоверчиво поднял брови. — Азачем тогда вы таскаетесь к нему едва ли не каждую неделю и платите, надополагать, немалые деньги?
— Он сказал, что все это от расстроенных нервов… многоработы, развод…
— Вы же сами говорили, что расстались с мужем безскандалов и остались друзьями!
С этими словами Леня отобрал у нее сигареты и закрыл окномашины, чтобы ничье любопытное ухо не могло подслушать их разговор.
— А если бы я сказала вам про врача, вы бы со мной нестали иметь дело! — вскричала Алла Геннадьевна со слезами в голосе. —Вы бы просто послали меня подальше! Скажите, что это не так!
— Да, — вынужден был признать Леня, — именнотак все и было бы.
—Я клянусь вам, что мне это не мерещится, я действительнозамечала за собой слежку! И вы же сами были свидетелем очередного покушения!
— Однако… как бы это помягче выразиться… оба покушениявыглядели как-то нарочито, как будто кто-то хотел, чтобы я обязательно обратилвнимание…
— Вы… вы думаете, что я нарочно устраиваю этипокушения… сама на себя? — она просто задохнулась от возмущения и дернуларучку двери, чтобы выскочить из машины, но Маркиз заблокировал центральныйзамок, так что у нее ничего не вышло.
— Так… — медленно сказал он, — мне говорили, чтовы в некоторых случаях ведете себя неадекватно, теперь я вижу, что это правда.
— Уволю девчонку! — сквозь зубы процедила Алла.
— Не надо, — возразил Маркиз, — вряд ли этопоможет. Теперь слушайте меня внимательно. В вашу пользу говорит пока толькоодин факт: та машина, серебристый «Ситроен» с вашими номерами на самом деле неваша, номера фальшивые. Мой сотрудник выяснил это абсолютно точно. Стало быть,имеется две машины, но это пока все.
— Господи! — Она посмотрела на Маркизаповлажневшими глазами. — У меня просто камень с души свалился. Значит, яне сумасшедшая!
— На вашем месте я бы не стал успокаиваться… —нелюбезносказал Леня. — Дело в том, что женщина, которая была за рулем, едва неубила моего человека — стукнула по голове и оставила умирать на заброшенномзаводе.
Он нарочно сгустил краски, чтобы Алла поняла всю серьезностьмомента.
— Но это была не я! — вскричала она. — Я весьдень ездила по делам, могу представить отчет по минутам! Машина стояла настоянке возле фирмы поставщиков, там отмечено время!
— Машина, а вы? Где вы были с двенадцати и примерно дотрех?
— У меня был ланч с клиентом фирмы, потом…
— Ланч случайно не в холле «Янтарного»? — перебилЛеня.
— Нет, в ресторане «Сальери». Меня там знают, можетерасспросить официантов. Только я не понимаю, если я плачу деньги, то вамследует заниматься все же моим делом, а не устраивать допрос с пристрастием. Уменя-то в голове все ясно, а вот у вас…
— Ну да, — недоверчиво прищурился Леня, — увас не бывает провалов в памяти? Вы не теряете сознание в лифте и не впадаете вступор, когда слышите совершенно безобидное слово, например, «Кунтышево»?
Он тут же пожалел о своих словах. Алла затряслась с ног доголовы, зубы ее выбивали дробь, в глазах снова заметалась паника, она пыталасьбороться с собой, вцепилась руками в ручку дверцы, и та, не выдержав напора,треснула. Алла бессильно опустила руки вдоль тела, лицо ее стало бледным дозелени, под цвет костюма, остановившиеся глаза смотрели в одну точку, губышевелились.
Маркиз с опаской наклонился к ней ближе и прислушался.
— Коридор… — шептала Алла, — коридор длинный…людибелые… тихо, кричать нельзя… дети спят…
Леня тронул ее за руку, она резко замолчала. Тогда онотважился легонько похлопать ее по щеке. Алла встрепенулась, глаза ее глянулиосмысленно, Маркиз тут же протянул ей бутылку воды.
— О чем мы говорили? — она рассеянно провела рукойпо волосам.
— Я спрашивал, не крашеные ли у вас волосы? —неожиданно ляпнул Леня.
— Крашеные? — возмутилась Алла. — Да вы что?Где вы найдете такой оттенок? Это натуральный цвет!
— Верю, — улыбнулся Леня, — верю. Проститеглупого мужчину.
Лолка была уверена, что у той девицы, за которой онаследила, волосы крашеные. Ей я тоже верю.
В таких вещах она разбирается. Стало быть, девушек две. Этонаводит на мысли».
— Вот что, дорогая, — мягко сказал Леня, — яактивно занимаюсь вашим делом, а вам посоветую, пока суть да дело, нанятьохрану. Хотя бы в машине ездите не одна, а с водителем. Все-таки будет лишнийсвидетель.
— Пожалуй… — протянула Алла. Они расстались почтидрузьями.
Дома Маркиз застал чрезвычайно любезную Лолу и картофельнуюзапеканку с мясом. Еще был зеленый салат с брынзой и помидорами, а к чаю —пирог с лимоном и со сбитыми сливками. Из всего этого только сливки Лола взялаготовые, из баллончика, все остальное приготовила сама. Вдохнув с порогаупоительные запахи, Леня расплылся в счастливой улыбке и прошествовал на кухню.Вычесанные и умытые звери чинно сидели каждый на своем месте: кот наспециальной табуреточке, Пу И — в своей корзинке, попугай — на холодильнике.
— Скажи, дорогая, — размягченным голосом спросилЛеня, — что тебе напоминают такие слова «коридор длинный, люди белые,тихо…»?
— Больница, — тут же ответила Лола, — тамкоридоры всегда длинные, унылые, люди в белых халатах, шуметь нельзя…
— Лолка,ты не только мастерица готовить, но еще иумница! — восхитился Леня, — конечно это больница! «Тихо, дети спят»— значит, детская больница! Я тебя обожаю!
С этими словами довольный Леня удалился к себе с котом подмышкой. Там он влез в Интернет, задал ключевые слова: «Кунтышево», «больница»,«дети» и через некоторое время выяснил, что в поселке Кунтышево находитсядетская психиатрическая больница, а также интернат для детей-хроников иреабилитационный центр.
Спать легли пораньше, и Маркиз снова не успел спросить, чтоже Лола делала в холле концертного зала «Янтарный».
Справа от шоссе мелькнула табличка с названием поселка —Кунтышево. Почти сразу шоссе превратилось в улочку, обсаженную пыльнымитополями, за которыми прятались одноэтажные бревенчатые домики с палисадникамии огородами. Среди них уродливым переростком казался двухэтажный бетонный кубунивермага, на торцевой стене которого примостилась ярко намалеванная вывеска«Игровые автоматы». Эта вывеска была единственным признаком нового времени, востальном Кунтышево вполне могло находиться в восьмидесятых или дажесемидесятых годах прошлого века. Особенно усилилось впечатление провала вовремени, когда слева по курсу появился трехметровый памятник Ленину,выкрашенный серебряной краской. — Около памятника стояла сутулая старуха взеленой вязаной кофте, державшая на веревке черную козу. Коза меланхоличнопережевывала кусок газеты.
