то время, чтобы на печи лежать да калачи рубать, не то. Ступай вперёд, а мы уж за тобою.
Вадим кивнул и сделал шаг вперёд, ступив в темноту небольшого помещения. Оно и вправду оказалось небольшим, уставленным разных размеров бочками. От некоторых пахло вином, от некоторых мёдом, а от одной, находящейся в самом углу, пахло смертью. К ней Вадим и направился, пытаясь понять, что там находится, а возможно, и обнаружить врага рода человеческого.
Подойдя к большой бочке, он внимательно осмотрел её. Ближе подошли и остальные, держа факелы в руках и освещая ими пространство. Неверный свет дал возможность увидеть чёрный бок большой деревянной бочки, торец которой еле выступал из стены. Но в дополнительном освещении Вадим не нуждался, благодаря полученным от ведьмы возможностям он и так всё видел очень хорошо, но не говорить же об этом всем⁈
— Здесь кто-нибудь когда-нибудь был? — задал он вопрос.
— Нет, я сюда не заходил, другие тоже. Может, инок Мефодий, он виночерпий у нас, больше вряд ли кто тут находился. — За всех ответил отец Пафнутий. — Да через келаря всё делалось, он тут завсегда главный. Где он теперь?
Вадим отвернулся, вестимо, где, надо только найти тело. Вон, Митьку как развезло, не иначе… А что не иначе? Укушенные так себя не ведут, те быстро в нелюдей превращается, а этот словно бы заколдованный. Гм, а может так оно и есть. Опоили дрянью какой, обряд, быть может, провели и вот тебе, пожалуйста. Отбросив ненужные мысли, Вадим слегка пнул бочку, она отозвалась пустотелым звоном.
Настораживало, что у бочки не оказалось ни крана, ни закупорки, которую можно было бы выбить и набрать вина или хмельного мёда. Может быть, она расположена наверху? Вложив фламберг в ножны, Вадим подпрыгнул и, ухватившись пальцами за край бочки, подтянулся вверх на руках.
Нет, наверху всё тоже оказалось гладко, и бочка задней стороной сразу же уходила в глухую стену. Странно… Ощупав бочку пальцами, Вадим насторожился, уж сильно выгодно она располагалась, да так, что большая её часть оказалась в стене, ещё и краник отсутствовал. Что-то тут не то! Тут из невидимой щели ощутимо пахнуло мертвяками или чем-то схожим. Судорожно втянув воздух, Вадим рывком его выдохнул и спрыгнул вниз.
Он пнул бочку ногой, она отозвалась глухим звуком. Снова вынув фламберг, он постучал по округлым бокам рукоятью. За ней явно находилось пустое пространство.
— Здесь есть потайной ход?
— Здесь нет, а вообще есть, — отозвался архидиакон Алексий.
Вадим отступил на шаг и стал осматривать стену на предмет выемок или скрытых рычагов, к нему присоединились остальные. Но то ли тайных ручек не имелось, то ли их просто не смогли найти, но бочка продолжала оставаться бочкой, а не дверью. Время стремительно уходило. Раздумывать некогда, и Вадим ударил в бочку фламбергом, просто воткнув его в середину.
Дерево сразу не поддалось, но после двух сильных ударов стало рассыпаться. Из появившейся небольшой дырки ничего не потекло, потому как бочка оказалась пустая. Кто бы мог подумать…?
Архидиакон быстро сориентировался.
— Несите бердыши, топоры и прорубайте.
Вскоре в дело вступил один топор, а ещё минут через десять бочку рубили уже в три руки, только щепки летели в разные стороны. Уже становилось очевидным, что из бочки вёл тайный ход, о котором почему-то никто не знал, став неприятной неожиданностью для всех.
Вадим морщился, он чувствовал, что впереди его ждёт много неприятностей, бочка-то небольшая, все они туда не протиснутся, а если лезть, то кому? Кто не трус? Лично Вадим трусил и не горел желанием проникать в потайной ход, но в тоже время понимал, что кроме него никто туда не пройдет и не проползёт.
Бочку дорубили, попутно обнаружив механизм, который открывал её верхнюю крышку, и сейчас в стене просто чернело круглое отверстие диаметром примерно около метра, куда невозможно войти, даже пригнувшись, только лезть. Дыру подсветили факелом, но свет далеко непроник. Лишь смогли рассмотреть впереди узкий проход, а что дальше, и куда он вёл — неизвестно.
— Что делать будем? — обернулся Вадим к архидиакону.
— Что тут делать, лезть надобно. Ты, вона, у нас ушлый, да и ростом подойдёшь пролезть в проход. А в помощь мы тебе дадим… — Алексий обвёл взглядом всех присутствующих, но отправить оказалось некого. Все имели либо рост и комплекцию большие, либо ценность неоспоримую.
— А давай тогда решим с тобой, что ежели ты один пойдешь туда, да сможешь найти или наказать врага, то проси, что хочешь, во всём тебе помощь на то будет! Но только то, что в наших силах. Не думай, у нас нет обману, грех это.
— А игумен на то будет согласен?
— Будет, слишком вопрос серьёзен, иначе весь монастырь может погибнуть, когда такое вот случилось.
Вадим сделал вид, что задумался. Хотя, что тут думать, лезть надо! Да ему и самому интересно.
— Ладно, я согласен, только клятву прошу.
Архидиакон кивнул и нараспев стал приносить клятву, в конце осенив себя три раза крестным знамением и поцеловав свой нательный крест. Тянуть и рассуждать дальше бессмысленно, и Вадим нырнул в бочку.
Глава 13
В поисках врага
Не успев полностью нырнуть в бочку, Вадим тут же вынырнул обратно, чтобы задать вопрос.
— Мне нужна мелкая серебряная монета или просто мелкое серебро!
— Ты хочешь поторговаться с тем, кто убил наших людей?
— Нет. Пусть принесут мой мешок. У меня есть пистоль, но здесь могут понадобиться пули из серебра. В любом случае, я должен быть уверен, что подготовился.
— Хорошо, тебе сейчас его принесут, — Алексий дал знак одному из молодых монахов, — сейчас всё будет.
Назначенный монах убежал и вскоре вернулся с мешком. Пока его ожидали, Вадим зарядил пистоль, забив туда серебряную мелочь, что выгребли ему из карманов все присутствующие.
Из принесённого мешка Вадим стал доставать бронированную шкуру и…. нет, деньги он давно успел упрятать внутрь широкого кожаного пояса. Он, конечно, стал тяжёлым, зато всегда находился при хозяине, и сейчас тоже. Под удивлёнными взглядами Вадим скинул верхнюю одежду, оставшись в одной рубахе и портках. Плотно намотал на себя шкуру и, подвязав её ремнём с золотом, заново полез в бочку.
— Ну, всё прощевайте, люди добрые, пошёл я.
— С Богом! — напутствовал его архидиакон Алексий.
Вадим кивнул и исчез в темноте. Пистоль был зажат у него в руке,
