Скорее он был удивлен, как будто происходило нечто хорошее.
— Все должно быть не так. — Прокряхтел Натэниэл. По голосу было слышно, что ему тоже больно, как и мне. Они оба должны были страдать — это одна из способностей moitié bête, забрать часть боли мастера себе.
— Я — царь. — Рафаэль произнес это таким тоном, как будто это все объясняло.
— Ей ты не царь, я ее царь. — Вмешался Мика и коснулся моего лица, стоя над нами. Его леопард пролился в мою тьму и затащил в нее моего леопарда. Мика даже не попытался сражаться с крысой — он просто позвал к себе моего леопарда, как большая черная тень, и больше ни для кого там не было места, особенно когда рядом с нами был Натэниэл.
— Ее глаза. — Пробормотала Клодия.
Кожа Натэниэла вспыхнула жаром и он поднял на меня серые глаза своего леопарда. Среди всех оборотней, кого я встречала, он был единственным, чей человеческий цвет глаз был куда более экзотичным, чем у его зверя.
— Смотри на меня. — Позвал Мика.
По-прежнему стоя на коленях, мы посмотрели на него, и я знала, что сейчас мы втроем впервые смотрели друг на друга глазами наших леопардов.
13
Когда все успокоились достаточно, чтобы мои глаза больше не горели желтым огнем леопарда, я повернулась к Рафаэлю.
— Это что за хрень была?
— Я и не знал, что твои глаза могут меняться вот так. — Ответил Рафаэль.
Он выглядел потрясенным и извинился, но для этого было уже как-то поздновато, по крайней мере, если вы хотите знать мое мнение.
— Это началось совсем недавно. — Сказал Мика.
— Почему? Почему, Рафаэль? Почему ты продолжал давить, хотя знал, что причиняешь мне боль?
Все, что я могла сделать — это удержаться от того, чтобы не коснуться его физически, и речь тут совсем не о романтике. Мне хотелось как минимум пихнуть его, но я была выше этого. Если я его толкну, а он в ответ сделает хоть что-нибудь агрессивное, то я уже не отступлю. Мне хотелось большего. Я была зла, мне предстояло рискнуть своей шкурой, а может, и того больше, если Рафаэль будет ближайшим из зверей моего зова. И если он еще хоть раз что-нибудь такое выкинет, никто другой уже не сможет успеть ко мне вовремя.
— Сила, Анита. Мне жаль, но сила была просто невероятной. Она ощущалась потрясающе, и я понимал, что ее будет больше. Что если мы соприкоснемся сильнее, то силы между нами станет больше.
Он потянулся в мою сторону, вроде как чтобы коснуться моих волос, и я зашипела на него, как кошка. Меня саму это напугало, так что я отошла от него подальше.
— Он мог бы вытащить ее крысу, если бы мы не были с ней? — Спросил Натэниэл.
Это остановило склоку. Мы все переглянулись между собой. Жан-Клод озвучил суть:
— Если ma petite предстоит выбрать конечную форму своего зверя, то нам следует найти способ, при котором она сама будет решать, каким зверем ей стать.
— У нее может быть больше одной формы — так же, как и у меня. — Заметил Мика.
— Мы не можем на это рассчитывать. — Покачал головой Натэниэл.
— Что плохого в том, что она станет веркрысой? — Не понял Рафаэль.
— Мне казалось, ты наш друг. — Сказал Натэниэл.
— Так и есть.
— Тогда ты понимаешь, что ради нашего счастья ей нужно стать верлеопардом.
— Здесь, в Сент-Луисе, мы все практикуем межвидовые связи. — Возразил Рафаэль.
— Ой, Рафаэль, вот давай без этого. — Вмешалась я. — Если я перекинусь, то это должен быть леопард.
— Не стану спорить — ты куда лучше разбираешься в отношениях, чем я, но я действительно не знал, что твои глаза начали изменяться настолько легко.
— Не так уж часто это происходит. — Парировала я.
— Но чаще, чем было раньше. — Заметил Мика.
Я кивнула, соглашаясь с его словами.
— Почему наша связь сходу была такой сильной? — Поинтересовалась я.
— Поскольку у нас троих триумвират с Дамианом, никто из прочих зверей зова Аниты не имеет такой сильной связи с ней, как у меня. По крайней мере, до сих пор не имел. — Сказал Натэниэл.
— Здесь кто-нибудь еще лидер группы? — Спросил Бенито.
— Мика. — Ответила Клодия.
— Нет, Мика не ее moitié bête, он — ее Нимир-Радж, а это другой тип связи. — Возразил Жан-Клод.
— Как он может быть ее королем-леопардом, если она — не настоящий леопард? — Озадачился Рафаэль.
— Большая часть того, что делает ma petite на метафизическом уровне, невозможно. Это всего лишь одна загадка из многих.
— Но Рафаэль — это первый зверь ее зова, который также является лидером группы животных своего вида. — Сказал Мика и притянул меня в кольцо своих объятий.
Я позволила ему обнимать меня, но никак не могла расслабиться рядом с ним.
— Почему это имеет такое значение? — Спросил Натэниэл.
— Понятия не имею. — Ответил Мика.
Я мысленно приказала себе растаять в его объятиях и отпустить это ужасное напряжение, этот узел в моих кишках, который завязали мои внутренние звери. Что-то мне подсказывало, что из-за этого расслабиться было особенно трудно.
— Что мне делать, если это повторится сегодня ночью?
— Мне разрешили взять с собой одного леопарда. Нам надо выбрать тебе еще одного сопровождающего — кого-то помимо веркрыс. — Сказал Мика.
— Я пойду. — Вызвался Натэниэл.
— Нет, Натэниэл, и ты знаешь, почему. — Возразила я.
— Я не очень-то хорош в драке. — Ответил он.
— Это не твоя сильная сторона. — Согласилась я.
Мика чмокнул меня в шею, и я прижалась к его лицу. Мы оба одновременно потянулись к Натэниэлу, и он подошел к нам, чтобы подарить нам обоим свои объятия. Какое-то время мы постояли, обнимаясь втроем, и сила леопардов между нами походила на урчащую энергию. Это было так правильно. Так похоже на дом. Если и существовал зверь, чья энергия ощущалась для меня, как дом, то это был леопард.
— У тебя есть зверь зова, который достаточно хорош в драке, чтобы сопровождать тебя сегодня? — Спросил Бенито.
— Это не имеет значения, потому что она — моя царица, и только веркрысы могут быть на ее стороне. — Вмешался Рафаэль.
— Ты же чувствуешь эту силу. Я знаю, что чувствуешь. — Сказала я. — Ты правда хочешь, чтобы сегодня я осталась без нее?
Рафаэль набрал воздуха в легкие и медленно выдохнул.
— Нет, разумеется, нет.
Мне не надо было быть полноценным оборотнем чтобы знать, что он лжет.
— Ты хочешь, чтобы она стала твоей царицей по-настоящему. — Сказал Мика.
В его тоне не было обвинения — просто констатация
