— Диего, прости, что я подвёл твою сестру. Видит бог, у меня и в мыслях не было причинить ей такую боль. Я был тупым, слепым и глухим. Я виноват. Но я люблю её, — поднял на него взгляд.
— Думаешь твои извинения вдруг сотрут то, что ей пришлось пережить по твоей вине?! — скрестил руки на груди Диего, не сводя с меня прищуренного взгляда. — Или может магическим образом я забуду её истерики?! Или разрушенные мечты моей сестры вдруг разом исполнятся? Или, может, её травмированный сустав перестанет её беспокоить?! Скажи мне, Оливер, твои извинения имеют подобную силу?!
Уперевшись локтями в колени, я опустил голову. И без его напоминаний, я чувствовал себя настоящим уродом. Я ненавидел себя за тот промах.
— Что мне сделать, чтобы ты хоть немного пошёл мне навстречу?! — поднял голову и посмотрел на него.
— Исчезнуть, — невозмутимо ответил он.
Как бы не так, не дождёшься.
Покосился на Дэйва, который, наблюдая за нами, тихо рассмеялся.
— Парни, не в обиду будет сказано, но со стороны вы выглядите очень комично, — прокомментировал Дэйв. — Я не в теме вашей ситуации, но вы хотя бы Габи спросите, что на самом деле хочет она.
— Она не хочет танцевать, — прорычал Диего, метнув в Дэйва многозначительный взгляд, словно заставляя его заткнуться. Но Дэйв явно не из пугливых, и он продолжил:
— Если рядом правильный партнёр, то она захочет. А если этот партнёр, — он перевёл взгляд на меня, — любит свою партнёршу, то его ничто не остановит, чтобы вернуть её в строй.
Непроизвольно улыбнулся ему в ответ, а заметив негодующую реакцию Диего, чуть не рассмеялся в голос.
— Дэйв, ты не знаешь, что он сделал. Ты и понятия не имеешь, к каким последствиям привело его поведение. По-твоему, я желаю своей сестре плохого, пытаясь оградить её от всего на свете?! — обратился Диего к Дэйву.
— Конечно же нет! — возразил он. — Естественно ты желаешь Габи всего самого наилучшего. Ты прав, я нихрена не знаю. Но я видел разные отношения, плюс свой собственный опыт и именно поэтому я уверен, что если Оливер настроен на твою сестру серьёзно, то тебе лучше молча наблюдать и не вмешиваться. Они сами разберутся, а твоё дело только вовремя подставить своё плечо что одному, что другому, если вдруг у них случится какая-нибудь неприятность, — невозмутимо ответил ему Дэйв.
Почувствовав поддержку от незнакомого человека, я даже выпрямился. Друзья Диего ясно дали мне понять, что они стоят в очереди из желающих оторвать мне яйца. Но этот парень, очевидно, не из их числа, что автоматически делало его в моих глазах хорошим человеком. Приятно понимать, что ты не один. Я-то привык к другому по жизни.
— Он сломал ей жизнь. Он поставил крест на её карьере. Он загубил её здоровье, — зарычал Диего.
— Ага, а сейчас он сидит перед тобой и говорит, что любит её, — спокойно ответил ему Дэйв. — И что-то мне подсказывает, что, скорее всего, она не прочь его нахождения рядом с ней.
Диего прищурился и перевёл взгляд на меня. Я был готов и к новому мордобою с приёмами удушения, и к нокауту. Я был готов к любому проявлению его негодования и ненависти по мою душу, лишь бы в итоге он хотя бы не мешал.
— Я в жизни не подставлю ему своё плечо, — тихо произнёс он, смотря мне в глаза.
— Тогда хотя бы поговори с Габи, чтобы она рассмотрела вариант участия в конкурсе. Дальше я сам всё сделаю, — ответил я ему, зачесав волосы назад. — Ты сам говорил, что она больше не танцует. Но тебе ли не знать, что для неё значат танцы. Мне кажется, прошло достаточно времени для её реабилитации и теперь пора сделать новый шаг. Шаг навстречу своим комплексам и страхам рядом с тем, кто и стал виновником этого и точно знает, как обращаться с ней на паркете, чтобы она блистала. Я хочу сделать это для неё, чтобы она перестала терзать себя воспоминаниями и мыслями о прошлом. Я хочу, чтобы она наконец увидела себя настоящую, которая по-прежнему сведёт с ума любого и достойна пьедестала. Она лучшая и ты это знаешь. И ты знаешь, что как бы она ко мне не относилась, но только со мной она сможет раскрепоститься и сделать это.
— И не зарекайся, — кивнул Дэйв, смотря на Диего, — никогда не знаешь, что будет завтра. Может быть однажды, именно ты и подставишь ему своё крепкое и надёжное плечо.
— Да ни за что, — усмехнулся Диего. — Иди на ринг, я сейчас.
— О’кей, босс, — отсалютовал ему и подошёл ко мне Дэйв. — Если нужна будет компания, заходи к нам в бар Wild Fire. Я там стабильно каждую пятницу по вечерам, иногда по будням. Хозяин бара мой близкий друг, который тащится от австралийских рок-музыкантов, — протянув мне руку, произнёс он с улыбкой.
Я улыбнулся и пожал его ладонь.
— Спасибо.
— Это ты зря сейчас сказал, — рыкнул на него Диего, но в интонации не послышалось угрозы.
— Нихрена подобного. Ты здесь главный и давишь своим авторитетом, а там Оливер сможет познакомиться с такими же влюблёнными придурками, как я, которые не осудят его, — довольно ухмыльнулся Дэйв и пошёл в сторону ринга.
Диего только покачал головой и перевёл взгляд на меня.
— Что ты хочешь от меня?! Чтобы я убедил её выступить?
Прогресс, мать вашу! Хотя бы не нападает.
— Не убедил, а подтолкнул. Она тебя послушает. Пойми, я на стороне Габи. Я люблю её и хочу исправить то, что возможно. А победить её неуверенность и комплексы вполне реально и мне по силам, но она такая упрямая… К тебе она прислушается, — обратился к нему с надеждой в голосе.
— Послушай, я никогда и ничего не запрещал Габи. Вообще. Если она не хочет, то я не могу заставить её. Может ты думаешь, что я прикую её наручниками, лишь бы она с тобой не виделась, но это не так. Я даю ей право самой решать, как жить и с кем общаться, что делать и в каком направлении развиваться. Единственное условие — не врать мне. Всё. Габи моя семья. Она ближе и роднее мне всех на этой планете. Она моя сестрёнка, о которой я забочусь с шести лет. Я тебе всё это говорю к тому, чтобы ты не думал, что я имею какую-то магическую силу над её решениями. Это не так. Она повзрослела и набила собственные шишки. Разумеется, я опекаю её. И разумеется, если она спросит меня насчёт тебя и твоего желания увезти её, то я выскажусь. Я не буду держать её, но определенно сделаю всё, чтобы она не уехала. Потому что я не доверяю тебе. Ты уже однажды подвёл её и меня, а я не даю людям вторые шансы, — размеренно произнёс Диего, и я впервые не услышал в его интонации ненависти по отношению ко мне.
— То есть ты мне не поможешь? — спросил, встав со скамьи и засунув руки в карманы джинсов.
— Нет. И для ясности: не помогу не потому, что я мудак принципиальный. А потому что она сама приняла это решение. А значит, взвесила все «за» и «против» и решила, что не готова к этому конкурсу. Кто я такой, чтобы давить на неё и убеждать в обратном?!
В его словах была логика, это бесспорно. Но я был уверен так же и в том, что Габи просто боялась. А страх вещь иррациональная. Что в свою очередь означало, что все её «за» и «против» сводились к простому: «У меня не получится».
