это знаю… Вставай. Нам нужно возвращаться.
Парень поднялся на ноги, и я тут-же вскочила вслед за ним.
— Подожди. Но как-же Ерден? Он ведь так и не смог погубить Ераки?
— Нет. Последняя битва отняла у темного шамана все силы, и он оказался на грани смерти. Остаток жизни Ерден провел абсолютно лишенным магии.
Хан не хотел больше говорить о легендах, и я не стала настаивать, молча позволив вновь взять себя за запястья.
— Теперь я должна представить, как возвращаюсь на поляну, да?
Хан коротко кивнул, и мы одновременно прикрыли глаза. Вернувшись к костру парень сразу же шагнул в огонь, и мне не осталось ничего иного, как последовать за ним.
Легенда о Саяне — настоящая легенда, которую рассказал Хан, произвела на меня неизгладимое впечатление. Кто бы мог подумать, какая печальная история на самом деле скрывается за простеньким сказанием о хозяине тайги…
Легенда все не отпускала мои мысли, и поэтому, как только мы вернулись в свой мир, я все же не сдержалась, и полезла к Хану с расспросами.
— Слушай, а откуда ты сам узнал об этом сказании?
Складывая вещи обратно в заплечный мешок, Хан невольно поморщился, и возвел взгляд к небу.
— Господи, да ты мертвого своим любопытством достанешь! — закинув мешок на плечо, парень выпрямился, и глядя на меня в упор, бросил, — Эта легенда уже много поколений рассказывается в нашей семье. Не знаю… Может быть один из моих предков был воином Ердена, или еще что-нибудь. Довольна?
Не совсем, если честно… Но вслух я этого конечно же не сказала.
ГЛАВА 14
После занятия мы с Ханом оба пошли на обед. Там я и встретилась с Глебом, которого судя по восторженному выражению лица так и подмывало мне что-то сказать. Вскоре парень не выдержал, и едва заметно дернув меня за рукав под столом, шепнул:
— После обеда приходи к загону для лошадей. Мне очень нужно тебе кое-что рассказать.
Я лишь кивнула и недоумевающе пожала плечами, совсем не представляя о чем может пойти речь. Радовало только то, что настрой парня был слишком радостным для плохих вестей.
Глеб первым вышел из-за стола и скрылся в направлении скотников. Я же быстро покончила со своей порцией томатного супа, и выдвинулась вслед за ним, кивнув на прощание девчонкам и Хану, который кстати обедал сегодня в одиночестве. Лейла все это время сидела на противоположном конце стола, скрывая заплаканное лицо под длинными кудрями.
На самом деле сейчас мне было искренне жаль ее… Просто раньше я не знала, что такое неразделенные чувства. По сути нас различало только то, что она всеми силами пыталась бороться за свою любовь, а я вместо этого решила быть не с тем кому принадлежит мое сердце, но с тем кто несмотря ни на что искренне любит меня. Вот только, к сожалению, и здесь я не смогла удержать свой шанс на счастливое будущее…
Погруженная в невеселые мысли я и сама не заметила как подошла к высокой деревянной калитке, ведущей в загон. Тряхнув головой, чтобы вернуться в реальность, я заглянула к лошадкам, но Глеба там не обнаружила. Немного побродила среди животных, погладив Бони с Сириусом, и подумала, что вероятно просто неправильно поняла парня.
Покинув загон, немного притормозила около хозяйственной пристройки, в которой хранились корма для животных, и подумала — “Вот и что мне делать? Подождать еще или идти обратно?”.
В этот момент чья-то рука высунулась из-за угла постройки, и схватив меня за предплечье, дернула к себе.
Благодаря событиям последних дней, первое что мне пришло в голову — это то что меня снова пытаются убить. Ведь все еще не ясно, была ли Лейла отравителем…
Забившись в стальном кольце чьих-то сильных рук, я набрала полные легкие воздуха, чтобы закричать что есть силы, но мне тут-же зажали рот ладонью. Не придумав ничего лучше, я в тот же момент со всей дури вцепилась в нее зубами. За спиной раздалось шипение, и послышался голос Глеба:
— Кара! Какого черта?!!! Ты мне руку чуть не прокусила!
Осознав, что попытка убийства отменяется, я сперва облегченно выдохнула, а потом накинулась на парня:
— Если ты не перестанешь так пугать меня, я тебе еще не то откушу! Что за привычка так подкрадываться?!
Глеб насмешливо вздернул бровь, все еще потирая укушенную конечность, и мне наконец стало понятно, насколько странно прозвучала моя предпоследняя фраза.
Тряхнув волосами, я отвела взгляд в сторону, чтобы снова не покраснеть.
— Ладно, это не важно… Как твоя рука?
Глеб кончиками пальцев подцепил мой подбородок, и заставил повернуть голову обратно, соответственно посмотрев на него. Прижав вторую ладонь к моей щеке, он слегка посмеиваясь прошептал:
— Буду хранить эти шрамы до конца жизни.
На это я фыркнула и закатила глаза.
— Сбавь обороты Дон Жуан. Давай лучше рассказывай зачем позвал.
Глаза парня вновь восторженно засияли.
— Сегодня вечером я пройду обряд объединения со стихией, и если все пройдет хорошо, то на рассвете Дархан проведет посвящение! На этом мое обучение считается оконченным, — торжественно-радостным голосом объявил Глеб.
— Что?.. — для меня эта новость стала громом среди ясного неба, — Но как же… Как же мы с тобой…
— Не переживай! Я говорил сегодня с Дарханом. Он сказал, что ты делаешь феноменальные успехи в обучении, и скорее всего в течении пары месяцев тоже будешь готова к посвящению. За это время я съезжу домой, расскажу родным о нас, и за тобой вернусь! Мне от отца достался небольшой домик в деревне неподалеку от Ергак, мы сможем жить там! — глаза парня горели счастливым огнем, пока он говорил об этом, — Только представь! Мы, вдвоем, в своем доме, и никто больше не станет нам мешать!
Не зная, что сказать, я лишь растерянно хлопала глазами, слушая как Глеб рассуждает о планах на наше совместное будущее.
Не слишком ли это все быстро…
Увидев мое замешательство, парень слегка поумерил пыл, и более спокойным голосом добавил:
— Я знаю, что все это слишком неожиданно и звучит чересчур настойчиво… Но я не предлагаю тебе сходу жениться или заводить детей. Мы просто будем рядом друг с другом, постараемся понять сможем ли и дальше по жизни идти вместе рука об руку. В конце концов, тебе ведь все равно некуда отправиться после стана…
Действительно…
Вот только как я сейчас ему скажу о том, что происходит между нами с Ханом?
Увидев, что мой настрой не изменился, Глеб нахмурился, и в глазах парня засквозило огорчение.
Боже,
