тенёк под дубочек. Ага… Этот и давай на толстого щёлкать автоматом. Пух, пух, мол… А он-то не падает, прёт на него и всё злее становится. Ну он понял видать всё, отдал ему автомат и бежать прочь. Ну толстый не побежал догонять-то, так переломал автомат, да и всё. Застонал он правда сильно потом, от досады непреодолимой видимо. После-то он как-то сразу успокоился. Потом первый вылез. Потоптались они по лагерю, чего-то сготовили себе на завтрак. А другие-то так… щуплый так не вставал, это я потом уже понял, что крякнул он, а другой всё ходил поодаль час где-то.
– Так это всё в какое время случилось? – уточнил Бурый
– Ну утром же. Зарница только прошла, небо чуть посветлело и началось.
– Сейчас-то что произошло? Сообщать о чём помчался?
– А, ну так я и рассказываю по порядку, – сгримасничал обиду Пурга. – Этот с толстым после еды подобрели, третьего накормили. Только он сперва того покойного в сторонку отволок. Дальше они всё что-то спорили, решали. Потом толстый притащил две берёзовые жердины и давай трупешник к ним привязывать. Тот, что первым проснулся-то, собираться начал, притом скоро очень. Другой просто сидел в костёр хворост подбрасывал. И вот первый-то ушёл, а толстый давай за жердины трупешник над костром распинать. А тот, что второй-то, сидит, даже ухом не ведёт. Одно дело делает – хворост в костёр подбрасывает. Ну я и не смог такое дальше глядеть, да и побежал. И к тому же Тимоха мне с той стороны поляны всё махал, мол, беги докладай уже. Вот страсти-то какие. Толстяк-то ихней человеков жрёт. Ох, как бы ДЕД не пришёл опять.
– Дед! – что-то испуганно вспомнил Денис.
– А он и придёт, – уверенно добавил Бурый. – Не спит ещё. Почует и придёт.
– Что ещё за Дед такой? – вставил наконец-то слово Академик, напомнив местным о своём присутствии. – Откуда придёт, за чем придёт? – его мысли сейчас просто кипели, силясь предугадать, что будет дальше после услышанного.
– Дед – это старый медведь, – вздохнув ответил Бурый. – Мне трудно тебе, начитанному и думающему человеку, объяснить, что это за зверь. Наверняка в твоих краях такого не встретить. Ему лет тридцать, не меньше. Крупный очень. Так-то он к нам не приближается. Мы его не трогаем, он нас. Но вот одна странность, когда почует запах горелой человечины, так с ума сходит. Жарим любое другое мясо, всё нормально. Мужики говорят, даже жрать приходил, те только на деревьях облизывались.
– Ну, и наши медведи тоже охотничков гоняют, – согласился Академик. – А в чём сумасшествие его?
– Не то что бы жрал кого, – продолжил переглянувшись с сыном Олег. – просто кого догонит заломает или порвёт, да и бросит. И вообще в это время даже ничего не ест совсем, пока не оголодает сильно. Мы его и травить, и бить пытались, огнестрела тогда ещё не было у нас. Сильный, крепкий старик.
– Так вы что ж, часто людей жарите? – с наигранной опаской спросил гость.
– Да что ты такое говоришь?! – возмутился Бурый. – Были просто случаи пожаров с людьми. Кто в лагере у костра жир пролил, кто в лачуге уснул, а огонь с печки на пол. Всяко бывало. И всякий раз Дед страху наводил. Мы уж натерпелись.
– Батя, я тут подумал, – перебил Денис. – Да не придёт он уже. Его с прошлой осени никто и не видел. Уснул насовсем, старый же. Да и потом, ну придёт, а у нас-то теперь патронов на него хватит, не то что раньше.
– Так, Пурга! – обернулся на беспокойно мнувшегося мужичонка Бурый. – Ну ты чего встал-то?
– Так ведь это…
– Давай, дуй на доклад к старшему караула. Всё как есть поведай. И скажи пусть двоих мужиков к подошлёт, сопроводить нас до первой заставы, – распорядился он, заостряя внимание посыльного на своей правой руке, где показывал четыре пальца.
– Ага, – Пурга понимающе кивнул и засверкал пятками в сторону посёлка.
– Да уж, гость дорогой. Действительно чудные у тебя хлопцы. Понимаю теперь, от чего ты их с собой не повёл.
– Ну… - пожал плечами тот. – Так вот как-то.
– Пойдём, знакомить будешь, – Бурый приобнял Академика за плечо и повлёк в сторону лагеря.
– Да припозднились мы походу, – поправив пояс с саблей, пошагал Академик. То, как себя теперь поведут оставшиеся в лагере двое соратников, он чётко себе представлял. Но вот куда и зачем ушёл Серый, беспокоило больше всего. Этот человек, по всей своей натуре злого волчары-одиночки, всегда мог сотворить что-то непредсказуемое.
Они уже подходили к стоянке. В безветренном лесу уже хорошо слышался треск горящих брёвен большого костра, где-то даже просвечивали проблески пламени. Вдруг, с той стороны раздался одиночный выстрел. Мужчины резко присели к земле и, сделав пару шагов на корточках в разные стороны, замерли, вглядываясь в сторону выстрела. Ещё через мгновение выстрел повторился, а затем ещё, и ещё, пока не превратился в беспорядочную стрельбу одного солиста.
– Что это за оружие?! – громко спросил Бурый у Академика, строго глядя ему в удивлённые глаза.
– Сам не знаю! – начал оправдываться тот, когда правее увидел Дениса, целившегося в него автоматом.
– Что ты нам врёшь?! – также громко и очень нервозно сказал парень.
Стрельба прекратилась. В наступившей тишине Бурый жестом приказал Академику двигаться туда первым, держа руки поднятыми вверх. Тот ругнулся себе под нос, поднялся, повинуясь дулу автомата, и направился в горячую точку.
Так они прошли не более пяти шагов, как яркий взрыв остановил конвой, а сильная волна и громкий хлопок свалили их оглушённых на землю.
Академик с трудом поднявшись на ноги и держа руками свою голову стал медленно осматриваться вокруг. Тяжело приходя в себя, он увидел перед собой Бурого, который срывая голос что-то спрашивал у него. Потом схватил его за грудки, тряс, оттолкнул от себя и куда-то направился. И тут горемычный гость ощутил мощнейший удар в затылок, подался вперёд и обмякшим телом рухнул в снег, где и отключился в глубокий сон.
На этот раз, очнувшись, Академик понял, что крепко привязан руками за спину к стволу дерева. Он решил не спешить показывать своё пробуждение, а спокойно оценить обстановку и хорошенько всё обдумать. Основное действие происходило за его спиной, он хорошо
