Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
из ящика стола картонную папку и протянул ее Марго, сидевшей ближе. – Похоже, вы кое-что упустили.
– А вы нашли? – поинтересовалась девушка, кладя папку на колени, но не открывая ее.
Она затушила сигарету о дно пепельницы и откинулась на спинку кресла.
– Нашел, – подтвердил Башметов. – Медкарту Горштейна.
– И?
– Он был тяжело болен.
– Это мы знаем, – заметил Самсонов.
Башметов поднял руку.
– Я говорю не о маразме. У Горштейна было редкое генетическое заболевание – пигментная ксеродерма, – Башметов резко опустил ладонь, хлопнув ею по столу. – И из-за него ДНК перестает справляться с негативным влиянием солнечных лучей на кожу!
– Можно поподробнее? – спросил Самсонов.
– Я вложил листок с краткой характеристикой в досье, – Башметов указал на картонную папку.
Марго вытащила описание пигментной ксеродермы, набранное мелким шрифтом, и прочитала вслух:
– Очень редкое генетическое заболевание, когда даже при кратком контакте с солнцем люди получают тяжелые ожоги, переходящие в кровоточащие или гноящиеся раны. Помимо солнечных лучей опасным может быть искусственное освещение от ламп, излучающих ультрафиолет. При ксеродерме наблюдаются повышенная чувствительность и раздражение глаз.
Закончив, Марго взглянула на Башметова.
– И часто это заболевание встречается?
– Крайне редко.
– Как Горштейн с таким заболеванием вообще работал?
– Вот у него это и выясните.
– Он содержится в особых условиях? – спросил Самсонов.
– Естественно. Никакого солнца.
– Наверное, ужасно, – проговорила Марго.
– Ему не привыкать, – Башметов сложил ладони, соединив кончики пальцев. – Съездите к нему. Поговорите, может, узнаете что-нибудь полезное. Вдруг он не совсем не в своем уме.
– Мы предполагаем, что он может знать, где резервная копия результатов исследования, – сказала Марго.
– С этого места поподробнее, – Башметов чуть подался вперед.
Девушка объяснила.
– Ну, спросите и об этом, – сказал шеф, когда она замолчала. – Хотя… вряд ли он расколется.
– Все может быть, – возразила девушка. – Если Горштейн знает, где тайник, он может его выдать – из-за болезни. Ну а если он забыл про него или никакого хранилища вовсе нет – тогда ничего не поделаешь.
Башметов кивнул:
– Хорошо, так и сделайте. Если что-нибудь узнаете, сразу докладывайте. Больше не задерживаю.
Самсонов и Марго вышли в коридор.
– Ну что, навестим старика? – спросила девушка.
– Конечно. Прямо сейчас и отправимся.
– Ты какой-то задумчивый.
– В этом деле Башметов принимает на редкость много участия, – ответил Самсонов. – Похоже, его плотно контролирует Валентин.
Марго пожала плечами:
– И что? Разве нам это мешает? Скорее, даже помогает: разрешение взломать компьютер Лунда зато получили.
– Я опасаюсь за достоверность информации, которую мы получаем.
– Понятно. Знаешь, я думаю, если нас и попытаются ввести в заблуждение, то только по части секретных исследований. Убийцу от нас прятать не станут. А нас ведь интересует именно он, верно?
Самсонов неуверенно кивнул. Он хотел бы верить, что Марго права и дела обстоят именно так.
– Будем надеяться, что Валентину не нужен убийца. Не хотелось бы, чтобы нами попользовались, а потом захлопнули перед носом дверь.
– У нас нет особенного выбора, – заметила Марго. – Давай съездим к Горштейну. Это мы можем, а вот вникать в планы Валентина и его коллег… – Девушка развела руками.
– Конечно, ты права, – согласился Самсонов. – Едем.
Самсонов и Марго добрались до клиники, где содержался Горштейн, меньше чем за час – благо пробок почти не было.
Наконец-то немного распогодилось: дождь прекратился, и на востоке показался маленький голубой просвет. Но облака еще закрывали большую часть неба, и их цвет обещал, что дождь прольется на город еще не раз, причем в ближайшем будущем.
Здание клиники было двенадцатиэтажным, с венецианскими окнами, и выглядело очень современно. Вокруг него был разбит небольшой ухоженный парк с коваными скамейками и маленькими белыми урнами. Газоны были огорожены, а дорожки засыпаны красноватым гравием. Некоторые пациенты вышли прогуляться, пользуясь тем, что прекратился дождь. Пару-тройку приехали навестить родственники.
– Не похоже на больницу, – заметил Самсонов, пока они с Марго шли по направлению к двери.
– Это исследовательский центр. Здесь не просто лечат, но и изучают болезни, – ответила девушка.
Она успела по дороге кое-кто прочитать в интернете.
– Тогда понятно. Наверное, построен на заграничные деньги?
– Да, на австрийские. Управляется благотворительным фондом.
Самсонов нажал кнопку слева от двери, и они с Марго услышали негромкий сигнал.
– Да? – голос был мужским.
– Мы к профессору Горштейну.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Полиция. Впустите нас, и мы покажем удостоверения, – сказал Самсонов.
После короткой паузы электронный замок издал тихий щелчок, и дверь открылась.
– Вуаля! – улыбнулся Самсонов, пропуская Марго вперед.
Внутри их встретил то ли охранник, то ли санитар – в белом комбинезоне, с резиновой дубинкой и электрошокером на поясе. Он был немолод – лет сорока – абсолютно лысый, с аккуратной бородкой.
– Документы, пожалуйста, – проговорил он негромко, встав перед посетителями.
Самсонов и Марго продемонстрировали ему свои удостоверения, и охранник удовлетворенно кивнул. От него пахло луком и дешевым одеколоном. Из-под левого рукава выглядывал край татуировки.
– Я вас проведу. – Охранник направился к дверям лифта, расположенного в дальнем конце чистого, прохладного холла, где пахло моющим средством и освежителем с цветочным ароматом. – Что вы хотите от Горштейна? – поинтересовался он по пути. – Старик совсем выжил из ума.
– Он разговаривает? – спросил Самсонов.
Охранник вызвал лифт и прислонился к стене. На его лице появилось брезгливое выражение.
– Конечно. Он очень много болтает. Только не поймешь ничего.
– А про черный свет или ультрафиолет упоминает? – спросила Марго.
Охранник бросил на нее заинтересованный взгляд.
– Время от времени.
– И что он говорит?
– Разное.
Охранник вошел в открывшиеся двери и встал у дальней стены. Когда Самсонов и Марго последовали за ним, он нажал кнопку седьмого этажа.
– Можете что-нибудь вспомнить? – спросил Самсонов.
Охранник пожал плечами.
– Трудно сказать. Я же говорю: то, что лопочет Горштейн, – бред. Как можно пересказать то, у чего нет логики?
– Постарайтесь вспомнить хотя бы отдельные фразы, – настаивал Самсонов.
– Хорошо, если вам так хочется. – Охранник ненадолго задумался. – Помню, он как-то сказал, что мир погрузится во тьму. Людям придется сидеть по домам и не высовываться. Еще болтал что-то про вампиров.
Дверь лифта открылась. Самсонов, Марго и охранник вышли в коридор. Здесь пахло медикаментами, свет падал из окон, жалюзи на которых были подняты. Повсюду виднелись кадки с растениями, примерно через каждые пять метров стоял пластиковый столик, окруженный стульями. Но пациентов видно не было – ни одного. В коридоре стояла мертвая тишина.
– А где все? – поинтересовался Самсонов. Ему казалось, что он идет по моргу.
– Сейчас что-то вроде тихого часа.
– Горштейн спит? – спросила Марго.
– Нет, вам повезло: старик никогда не смыкает глаз.
– Даже ночью?
– Ага.
– Как это?
– Спит с открытыми глазами. Впадает в этакий транс.
– Он действительно ничего не соображает?
– Абсолютно! – Охранник остановился перед белой пластиковой дверью
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
