двоих детей, Шарлотта подалась, несмотря на протесты мужа, агентом в сыскное бюро Моузера.
Спустя какое-то время она вознамерилась отправиться с Моузером в Константинополь, и только прямой запрет супруга помешал ей осуществить эту поездку. Тогда Шарлотта принесла домой портрет Моузера и пожелала повесить его на стену. Однажды мистер Уилльямсон телеграфировал жене в место, где, как он полагал, она по службе находится, но ответа так и не получил. Терзаемый подозрениями, он нанял уже известное нам агентство Слейтера, и в результате слежки детективов за Моузером и женой, получил информацию, на основании которой и составил иск. Еще одна женщина-детектив на службе Моузера, Луиза Сангстер, также свидетельствовала о сожительстве Шарлотты с их шефом, в результате чего суд удовлетворил иск мистера Уилльямсона о разводе, передал ему опеку над обоими детьми, а все расходы возложил на Мориса Моузера.
Майор Гриффитс вспоминал об истории, связанной со значительным состоянием, оставленным после смерти умершего в Индии англичанина. Хотя покойный был женат, детей у него не было, и состояние должно было перейти к его ближайшему родственнику. Однако когда родственник уже потирал руки, вожделея богатства, свалившиеся на его голову, внезапно пришла телеграмма от безутешной вдовы покойного, извещавшая, что она готовится родить ребенка, зачатого еще при жизни бывшего владельца состояния.
Наследник бросился за консультациями к своему адвокату, и тот, предупредив, что потребуется много денег и времени, пообещал разоблачить это мошенничество, если таковое действительно было, либо доказать, что вдова действительно была беремена. Прошел год, а наследник все еще не имел о вдове никаких известий. Наконец, он не выдержал и явился к адвокатам, требуя ознакомить его с состоянием дел. Ему сказали, что дело близится к концу: леди прибыла со своим новорожденным сыном и в настоящее время остановилась в частной гостинице в Вест-Энде.
Адвокаты велели претенденту на наследство явиться в гостиницу и настаивать на том, чтобы вдова показала ему ребенка. Если же с этим возникнут трудности, надо выйти на лестницу и позвать Барлетта. Спустится человек и все объяснит. Дама не смогла показать сына, она сказала, что тот гуляет в парке с нянькой, и придумывала различные отговорки. В итоге был вызван Барлетт, которому наследник объяснил, что хочет видеть ребенка этой дамы.
«Этой дамы? — переспросил Барлетт. — У нее нет никакого ребенка. Я с нею в течении уже шесть месяцев, и она то и дело просила меня раздобыть ей одного — везде, в Каире, в приюте на Мальте, здесь в Лондоне.»
И вдова, и наследник состоянии оба были чрезмерно удивлены. А «Барлетт», закончив свою миссию, спокойно сообщил даме, за которой следил, и ближайшему родственнику ее покойного мужа, который в действительности был его нанимателем, что он детектив, нанятый для распутывания этого дела.
Кстати, какую мораль, подражая викторианской привычке изо всего извлекать мораль, вы извлекли бы из последней истории, если бы перед вами встала такая задача? Майор Гриффитс предложил такую: «При таких людях, как этот, стоящих на стороне закона и правосудия, долго длящееся мошенничество, даже хитроумно подготовленное, становится почти невозможным.»
© Светозар Чернов, 2009
