Мария Гуляко
Времена любви
ЗИМА
Мария шла, прижимая кулёк.
Тревожась.
Темнел горизонт.
Лил дождь и было прохладно,
И капли, множась,
Напоминали, что не было слова «зонт»,
Нам долго ещё? Ладно.
Потом чуть позже… спустя столетия
У каждого храма вертепы всем
С ослами и снегом,
Но в то столетие шёл дождь и было +7…
-
Горлопаню стихи о городе,
Дед Мороз косит глазом на водку,
Поднимает тихонько бороду,
Опрокидывает стопку…
Кружит город снежинки по улицам,
Я гуляю по Рубинштейна,
Скоро 20, легко не сутулиться,
Я влюбляюсь в Курта Кобейна.
Скоро 30, с приветом в Питер
Из горячих точек в сугробы,
Я лечу, забывая свитер
И меня не волнует погода.
Скоро 40 и я удивляюсь,
Что взрослеть — это всё-таки больно,
Я сутулюсь и простужаюсь,
И меня волнует погода…
Говорят, что всё быстро проходит,
Что нет времени на стоп-кадры,
Снега нет, Дед Мороз уходит-
Я взрослею, меняется адрес…
–
Главное — не замёрзнуть,
когда бесконечно пространство,
Которое нужно заполнить
Орнаментом синим фаянса.
На каждом окне дыханье
Становится знаком протеста
Или жестом отчаяния
Слишком холодного места.
Так ты живешь перебежкой,
От пункта сдачи-приёма,-
Траектория пешки,
Которой не дали дома.
А суть неоконченных линий
И параллельных тоже
В том, чтобы этот иней
Сделал тебя моложе.
–
Быть снегом не так уж и плохо,
Вершить вперемешку судьбы,
Одним — заморозить щёки,
Других — угощать на блюде.
Связав небеса с землёю,
Взъерошить пейзаж пушистым,
Одним — оставаться собою,
Другим — становиться чистыми.
И разминаясь утром
На чьих-то пальто и шубах,
Грустить, что растает, будто
И не было Бога в людях…
Кружась над знакомым домом,
Встречая с работы сверканием,
Присутствовать в горле комом
От красоты молчания…
–
Бери с собой, что ускользает прочь,
Ты сохранишь наивный отпечаток
Своих сомнений, что не превозмочь,
Когда сжимаешь вожжи без перчаток.
Бери, что любишь и пускай по ветру,
Без сожалений и желания мзды,
Зима всегда так тяготеет к лету,
Когда в снегу сведенные мосты.
И птичьих лап округлые узоры
Стремятся ближе к золоту зерна,
Что накрывает зимние просторы,
Тогда нестрашны даже холода.
-
Вот и хлопок зацвёл на полях придворовой тропинки -
В феврале больше нечему удивляться.
Возвращаюсь домой и делаю снимки,
На которых скелеты деревьев хотят улыбаться.
Так становятся окна с коврами внутри частичкой пейзажа,
Их хозяева долго привыкали к узорам,
И не станут менять пожитки на сокровища Эрмитажа,
Не привыкшие к малоэтажным и тесным просторам.
Вот и хлопок зацвёл, и в передники их собирают
Грузовые машины, которые рвутся на волю.
День окончен и каждый об этом знает,
Кто встает слишком рано и видит белое поле.
-
Хьюстон, у нас проблемы,
Дед Мороз греется письмами,
Запил в среду, ест оленей,
Горланит песни про злую отчизну.
Бубнит, что слишком стар для этого дерьма,
Цитирует детские письма-
Дети хотят айфоны и больше ни черта.
5-ые, 6-ые, они убивают его числами.
Кладёт ноги на стол,
«дожили!»— говорит,
Раньше просили пойти на футбол
И шарфик с эмблемой «Зенит».
Хьюстон, у нас проблемы,
Дед, кажется, стал ребёнком,
Верит в сказку, кормит синиц хлебом,
Говорит, не поедет по пробкам…
-
Расскажи, как прошёл Твой день,
Как ловили ангелы снег у стуж,
Или чью-то хмурую тень
Разбавляли светом из луж.
У вас тоже там холода,
Или вечного лета звук,
Если есть излишек тепла,
То пошли его в Петербург.
Расскажи, как секунды те
Превращаются в вечности тень,
Ну а я расскажу тебе,
Как сегодня прошёл мой день.
-
Мимо неслись витрины,
Люди в лохматых шапках,
Банки и магазины,
И малыши в охапках.
Снег проносился тоже,
Частично сползая по окнам,
Вечер прекрасен, Боже,
Ты все это видишь оком.
Мимо неслись столетия,
Ты помнишь каждого, знаю,
Помнишь мальчика Петю,
Играл потешно войсками.
А как ты смотрел на Сашу,
С нежностью тихо-тихо,
Его бакенбарды сажей
Трепались ветрами лихо.
Помнишь девочку Аню,
Что после стихи писала,
Строки меняя на пламя,
Выхаживая ногами.
Мимо неслись витрины,
Люди и кони тоже,
День был сегодня длинный,
И ты его помнишь, Боже.
-
В самой гуще зимы,
Смотрят вдоль, поперёк
Профили фонарей, львов, мостов и людей -
Город. Смотрим и мы.
Тают в пасти снегов
И глядят сверху вниз,
В полной гамме зимы,
Траекторией вниз -
Чайки. Смотрим и мы.
Разведи свой костёр
В продолжении дня,
В середине зимы
Он глядит на тебя и глядит на меня -
Жарко. Смотрим и мы.
-
Пока ещё не февраль,
Но скоро лоскут упадёт на снег
Перерезанной ленточки, жаль…
Лучше та, что сметает бег.
Ты и вправду любил смотреть,
Как горит и плавится воск,
Ведь на свете так мало мест,
Где не важен вес или рост.
Так сидели напротив в ночи,
Каждый в мыслях на самом дне,
И смотрели, как воск свечи
Светом плавится на столе.
–
Ещё так никогда не падал снег,
Забирая себе под крылья слякоть,
Чтобы твой занос превратился в его разбег,
В январе лучше всего
