Дифилов [сын] Анфемион дар сей богам посвятилКак из простых батраков всадником сделался он[62].
Реформы Солона дали афинским гражданам возможность со временем создать политическую и общественную систему куда более подвижную и открытую для личной инициативы, чем та, что была в Спарте.
Столь же важными для сохранения мира и стабильности в обстановке, чреватой гражданской войной, оказались проведенные Солоном судебные реформы. Он установил закон, по которому любой гражданин мужского пола мог выдвинуть обвинение за самые разные преступления от имени пострадавшей стороны. Возможно, еще важнее, что он ввел право обращения к народному собранию, если кто-то считал, что магистраты вынесли по его делу несправедливое решение или приговор. С помощью двух этих мер Солон сделал правосудие предметом заботы всех граждан, а не только наиболее обеспеченного слоя, занимавшего официальные должности во власти. Он, однако, уравновесил эти судебные реформы, выгодные простым людям, предоставив широкие полномочия «совету, который собирается на холме бога войны Ареса»[63], этот совет обычно назывался просто Ареопагом (буквально – «Аресов холм»). Архонты становились членами Ареопага после года пребывания в своей должности. Этот орган, состоящий из бывших архонтов, мог по решению его членов воспользоваться большой властью, потому что в те времена он решал наиболее сложные судебные дела, в частности обвинения, выдвигаемые против самих архонтов. Вероятно, Солон предполагал, что Ареопаг использует свою власть, чтобы защитить проведенные им реформы.
Учитывая место и время ее появления, афинская политическая система была превосходна, даже на этой начальной стадии своего пути к более полной демократии, поскольку давала всем гражданам мужского пола возможность значимого участия в принятии законов и отправлении правосудия. Но далеко не все находили эту систему достойной восхищения. Посетивший Афины во времена Солона иноземный царь якобы пренебрежительно заметил, что это афинское народоправство смехотворно. Наблюдая за ходом народного собрания, он выразил удивление, что ведущие политики в своих речах могут лишь давать рекомендации, в то время как решение принимают все граждане: «Анахарсис, посетив народное собрание, выражал удивление, что у эллинов говорят мудрецы, а дела решают невежды. Я нахожу удивительным, что мудрые высказываются об общественных делах, тогда как глупцы решают, как поступать»[64]. Некоторые афиняне, согласные с тем, что богатых следует признать мудрыми, а бедных – невеждами, продолжали интриговать с тем, чтобы подорвать реформы Солона, и такие сторонники олигархии время от времени бросали вызов афинской демократии на протяжении всей ее истории.
