— Я обещаю больше не поднимать эту тему, — хватаю его за руку, понимая, что если он сейчас уйдёт, я что-то потеряю. Что-то внутри себя. — Давай!.. Давай просто посмотрим фильм? Комедию? Или… поищем курсы для беременных! Или… просто... Просто не уходи, Карим! Я не хочу, чтобы ты уходил. Мне… Мне одиноко, — добавляю последние слова шёпотом и со слезами на глазах. — Я не хочу быть одинокой. Опять.
— Ты не одна, Катюша, — он обнимает меня, одаривая своим теплом, любовью и заботой. — Отныне у тебя всегда буду я. Ты можешь мне звонить, что бы ни случилось! Даже если просто скучно!
— Правда?
— Правда-правда, — трётся носом об мой, и я начинаю улыбаться. Просто потому что он пообещал.
И всё же я маленький ребёнок какой-то. Слишком доверчивая и наивная. Ищу любовь в чужих людях. И так боюсь обжечься...
— У меня есть гениальная идея, Киса, — будто загорается Карим от своих слов. — Я сейчас спущусь к своей машине и принесу планшет. И мы с тобой спроектируем дом твоей мечты! С огромной детской комнатой, площадкой…
— И садом.
— Вот! Я быстро!
— Я буду ждать тебя! — говорю, но дверь за ним закрывается.
Сижу на кровати и просто смотрю на дверь, за которой он скрылся. Неподвижно ожидаю, когда он вернётся, и время словно вновь запустится. От осознания, что он меня не обманул и даже маленькое обещание сдержал. Вернулся.
А значит, что и своё громкое о том, что он всегда будет у меня, сдержит.
— Вроде как быстро! — радостно заявляет и подмигивает, войдя в палату с огромным планшетом.
Следующие дни летят как сумасшедшие. Карим приходит ко мне каждый день. Иногда сам, иногда с Алисой и Рустамом. Иногда с дедушкой. Но он всегда рядом со мной. И мы проектируем дом.
Карим что-то мне рассказывает про фундамент, какие-то цифры, ошибки в конструкции… и много-много всего, в чём я ничегошеньки не понимаю. Но его рот не затыкается, когда он начинает говорить об этом всём.
У меня порой уши сворачиваются, но… я никогда его не прерываю. Ведь чем больше он об этом говорит, тем больше я начинаю вникать. Мы постоянно спорим о том, в какой части лучше сделать ту или иную комнату. Карим рассуждает с учётом опыта, а я с учётом комфорта в быту.
Но бывают моменты, когда я не могу сказать и слова, потому что заворожённо слушаю о том, как он начинает рассуждать, где в доме будет лежать та или иная вещь нашей дочери…
В эти моменты сердце словно забывает биться. Застывает.
А за день до выписки из клиники Карим делает нашей малышке подарок. Участок, который идеально подойдёт для строительства спроектированного нами дома. Дарит его малышке. Не мне. Знает, что не приму. Ругается, говорит, что упрямая, но… каждый раз говорит это, ослепляя меня улыбкой.
Глава 18
— Алиса, — беру подругу за руки, надеясь, что она поймёт и войдёт в моё положение.
Я долго думала и размышляла. Выписывала отдельно все плюсы и минусы моего переезда во Францию. Включала в этот список и дедушку, и Карима. И даже свои собственные желания. И в итоге поняла, что мне лучше остаться.
У отца моей дочери здесь бизнес и какой-то проект. У моего дедушки здесь вся жизнь. А ещё… в России похоронена бабушка, а к ней дедушка ходит очень часто, чтобы поговорить и увидеться с любимой женщиной.
Я не могу их всех лишить того, что им дорого. Они все пойдут на жертвы ради меня. Пожертвуют своими жизнями, деньгами и даже карьерой.
На такое я не готова.
— Да, не надо ничего говорить, — печально вздыхает подруга. — Я уже всё прекрасно поняла. На свадьбу хоть пригласите? И обещай, что будешь выбирать свадебное платье только со мной! И ни с кем больше!
— Какая свадьба, лиса?! — восклицаю, уставившись на неё, как на сумасшедшую. — Не будет между нами никакой свадьбы! Не будет!
— Ну ты же в него влюбилась! Я же вижу! — лыбится лиса довольно. — Каждый раз, когда Карим входит, ты сразу светиться начинаешь. Улыбаешься. Прям застенчивым зайчиком становишься. Краснеешь!
— Это к делу не относится, — бурчу и скрещиваю руки на груди. — У него свои тараканы, и я их не переборю. Поэтому свои чувства, которые только рождаются, я пересилю! У нас дочь и это всё, что нас с ним связывает.
— Тут ты права, — Алиска вздыхает как-то грустно и расстроенно. Но затем вспоминает, что врач запретил мне негативные эмоции и решает переключить тему. — Я вообще на тебя обижена! Почему сразу мне не сказала, что от Карима беременна? Я думала, мы подруги, а ты столько времени скрывала, что переспала с моим дядей! Понимаешь? Даже не поделилась, как он в постели! Подруга ещё называется, блин!
— Виновата! — сдаюсь. — Просто… тогда на твоём дне рождении застала какую-то рыжулю с придурком, который на меня поспорил. Решила почему-то, что это ты… Ну и решила отомстить с тем, с кем ты хотела переспать.
— Воо дурёооха! — тянет подруга. — Это как до такого ты могла додуматься! Переспать с мужиком из мести! Ладно там из мести парню! Но подруге… У тебя явно что-то не так с головой! Может, пока я здесь, в больнице, попросить, чтобы тебе МРТ сделали?
— Алиса!
— Ой, ладно! — взмахивает рукой в жесте «всё хорошо». — Он всё равно мне тогда отказал. А тебе нет. Козёл! Надо бы… ему как-то отомстить! Станешь его женой, расскажешь о слабостях мужа и мы по ним ударим со всей силы!
Боже!
Почему я дружу с этой мстительной девушкой?
Потому что люблю лисичку свою избалованную. И ни на кого не променяю!
— Знаешь, я тогда в нём что-то такое одинокое почувствовала, — признаюсь ей. — Словно себя увидела. И… даже не из мести переспала, а просто потому, что захотела ему помочь и показать, что мир не одинок. И к нему обязательно придёт счастье.
— Добрая ты, котёнок мой! За это бог тебя и наградил дочерью! И Карима, наконец!
— А ты знаешь, что у него было в прошлом? Про ребёнка? — спрашиваю, закусив губу. Этот вопрос не оставляет меня последнюю неделю.
— Знаю! У нас вся семья знает, — строго отвечает. — Но тебе, извини, рассказывать не буду. Пусть сам расскажет, если посчитает нужным. А я в его личные дела лезть не хочу. Он по уважительной причине молчит. И я не имею право.
— Ладно-ладно! — сдаюсь. — Ты не обижаешься? Ну, то, что не сказала тогда о своей связи с Каримом и потому что сейчас тебя бросаю?
— Да я всё давно просекла, Кать, — хмыкает. — Когда ты в больницу загремела. Карим к тебе не как к падчерице относиться начал. Расцвёл. Улыбаться стал чаще. Другим стал. Совершенно другим, — улыбается сама от того, что близкий ей человек счастлив. А говорит, что я добрая. Сама такая же. — Мы, кстати, недавно в магазин ездили. Он смотрел коляски, игрушки, одежду. Чуть всё не скупил, но я отговорила его. Сказала — примета плохая. Знаешь, я бы тоже хотела себе такого отца ребёнка. Он будет хорошим отцом, котёнок. Я знаю.
