равно, я понимаю, что жить в таком постоянно – не дело. И вообще, сидеть за чужой печкой – не дело. Лучше за какой-никакой, но своей.
- Так-то оно так, - согласилась Пелагея, - но ты ж видела то, своё. Холодное и неустроенное.
- Будем устраивать. Нужно было начать пораньше, конечно, пока ещё лето было, но тут уж как вышло. Всё равно сделать можно только то, что по силам, а мне ничего не было по силам.
- А сейчас, что ли, по силам, хочешь сказать? – мне показалось, или она усмехается?
- Не попробую – не узнаю, - вздохнула я. – надо пробовать. В конце концов, пока ты меня не прогнала, и если мне не удастся победить тамошний хаос и разруху, я всегда успею вернуться.
- Если Гаврила никого не приведёт за ту печь, - Пелагея глядела с интересом.
- Приведёт – значит, так тому и быть.
Вообще он, наверное, владелец дома, его и порядки.
- Сейчас пойдёшь? – Пелагея наливала в чашку чай.
- Сейчас.
Чай – это чудесно, просто чудесно. Ещё бы кофе, но это, наверное, из разряда несбыточного.
- Возьми тех троих, кого Гаврила привёз. У меня тут и без них дело налажено, а тебе понадобятся. Завалы разобрать, воды натаскать.
Это точно, там весь первый этаж мебелью завален.
- Спасибо тебе, - искренне сказала я. – С помощью-то сподручнее, всякий знает.
- Ещё бы. В одиночку там делать нечего, в том доме. Дом немалый, сил требует тоже немало. И если что будет нужно – тряпки там, чтоб помыть, или вёдра, или утварь какая – так ты не молчи, говори, поняла?
- Поняла, - что я, на голову больная, что ли – от помощи отказываться?
- Так вы вправду решились, что ли, госпожа? – спросила меня Марья, когда после завтрака я пошла одеться для улицы.
- Слышала, наверное, что тут ночью было, - хмыкнула я. – Если и так неспокойно, то лучше не увеличивать количество того беспокойства.
- Но ведь вы их одолели, - Марья смотрела внимательно.
- Очень странно всё это было. Скажи, я раньше умела давать пощёчины с огнём на ладони или движением руки отбрасывать от себя?
Марья вытаращилась, будто впервые увидела.
- Что?
- Так ты думаешь, я их разогнала одними своими красивыми глазами и знаменитым именем? Ну так глаза у меня давно уже так себе, а имя здесь и не слыхивали. А бить по-настоящему я не умею. И учиться не хочу.
Она подошла, оглядела меня, дотронулась до плеча.
- Вроде ничего не изменилось. Неужели правда к вам вернулась ваша сила? Но вы столько раз пытались, и не вышло.
- Я пыталась, да? – вот ведь как.
Видимо, это Женевьева пыталась, и ничего у неё не вышло.
- Конечно. С магом труднее справиться, даже если маг женщина. Маг может легко заставить делать всё, что ему нужно. Но вы и так справлялись, - качала Марья головой.
А теперь не справляюсь. Воспитание не то, и образование тоже не то. Ладно, к делу.
- Пойдём, в общем. Посмотрим, что мы сможем сделать с первым этажом. Главное, чтобы печь была цела, но там не протопишь – не поймёшь. А если печь цела, то с остальным как-нибудь сладим.
О нет, я никогда не жила сама в доме с печным отоплением. Только на даче. Но… у меня ж нет вариантов. Эта жизнь в змеюшнике друг у друга на голове уже мне осточертела, а зима ещё и начаться не успела. И что, потом до весны носа не казать из-за печи? И смотреть на всё, что в доме творится?
Был ещё один вопрос, который я очень хотела прояснить. Нашла Пелагею в курятнике, спросила тихо:
- Скажи честно, какое будущее ты хочешь для девочки?
- Для Меланьи? – с полоборота поняла та. – Её бы замуж, конечно, но приданого Гаврила не даст, теперь совсем не даст. А прийти в семью без приданого – хуже нет ничего, заклюют. Только если возьмёт за себя кто одинокий да без родни.
- Она тебе близкая родня?
- Не родня она мне вовсе, их с матерью муж привёз, пять лет тому. Мать уже хворая была, первой же зимы не пережила. А девочка осталась. Я бы, конечно, кое-чем по мелочи с ней поделилась, но сыновья у меня прижимистые.
Жмоты, значит. Ну-ну.
- Тогда так. Как только мне будет, где ночевать, мы с Марьей уйдём. И я позову девочку с собой. Если она согласится, конечно.
- Да куда денется, - невесело сказала Пелагея. – Ей хоть куда, только от моих красавцев подальше.
- А кто тебе помогать будет?
- А Софья, - усмехнулась Пелагея. – Или пусть Гаврила ещё кого подыщет, если захочет супругу молодую поберечь.
В общем, справятся, поняла я. И мы справимся. Главное – начать.
2. Осмотр владений
2. Осмотр владений
Первый заход в мой дом случился без всяких там тряпок, вёдер и прочего инвентаря. В прошлый раз я ходила посмотреть – что там вообще за дом такой, а теперь нужно было произвести оценку состояния и требуемой работы – уже предметно. Меня страшила комната имени самогонщиков (а вдруг там уже ничего нет? вдруг перепрятали?) и что-то, сдохшее в кладовке, но я отчётливо понимала, что глазки боятся, а ручки делают. И вообще, если привести этот замечательный дом в порядок, то он достаточно велик для того, чтобы вместить всех нас. И даже ещё место останется.
Погода сегодня благоприятствовала – снег, к счастью, пока не лёг, растаял, после заморозков оттеплило, и светило солнышко. Местные принюхивались и говорили – бабье лето, несколько дней постоит.
Мы отправились с Марьей, Пелагея отпустила с нами Меланью. Девочка радовалась разнообразию в жизни, хоть то разнообразие и состояло всего лишь в том, что убираться предстоит не в привычном доме, где живёшь, а в соседнем, намного более запущенном. Но Меланья улыбалась и даже подпрыгивала – так ей не терпелось побывать «в хоромах колдуна», так она говорила.
- Там же от того колдуна, наверное, что-то волшебное осталось?
- Хлам там остался и мусор, - проворчала я. – А вообще
