хватает именно такой мелочи, чтобы появилось ощущение комфорта.
Осень — пора яркая и беспечная, промозглая и сухая, постоянная и изменчивая. И все же, в отличии от лета, чтобы любить осень нужна была недюжинная выдержка и камин, как минимум.
Почистив ванну, я подхватила ведро с грязной водой от мытья полов, белье на стирку и двинулась на выход, по моим подсчётам завтрак должен был уже закончиться.
Не успела я уйти, в гостиной уже стоял лорд и смотрел на огонь. В его чёрных глазах он отражался, будто адское пламя.
— Извините, милорд, я не рассчитала время, — я постаралась пройти как можно дальше от него. Адвин повернулся и сказал:
— Вы не обязаны этого делать, это работа горничной.
— Милорд, у нас почти нет горничных, а те, что остались, не хотят идти к вам, — терпеливо объясняла я ему известные истины.
— Я тебя понял, Туайя, пойдём, я провожу тебя, — он подхватил полное ведро и грязное белье, невзирая на мои протесты.
— Знаешь, Туайя, о чем я мечтаю? — нарушил молчание лорд, когда мы шли по коридору.
— Нет, милорд, — покачала я головой.
— О покое, я так долго был привратником, что кажется, будто жизнь остановилась, и состоит лишь из битв. Почему я? Почему не мой брат?
Адвин повернулся ко мне, а я…. Я лишь смогла пожать плечами, кто ведает мысли Богини? Кого она одаривает даром, кого проклятьем.
Эврил и Мари воззрились на меня с лордом, нагружённым как простой лакей, но не посмели ничего спрашивать.
— Вот, пожалуйста, и если вам ещё что-то тяжёлое нужно перенести, зовите меня не стесняйтесь, — лорд кивнул мне, — и да, Туайя, я думаю, что всё-таки стоит попытаться нанять ещё слуг, негоже горничным так выбиваться из сил. Со старостой я поговорю сам, в конце концов, они мне многим обязаны.
— Да, милорд.
Лорд пригласительно открыл дверь с помещения для слуг:
— Думаю, что время для урока пришло, пойдёмте, Туайя.
Я сполоснула руки и вытерла их полотном, а затем вышла в коридор, лорд нагнал меня следом.
— Вы правда хотите увеличить штат прислуги? — я смотрела куда угодно только не на лорда.
— Мне кажется, именно этого хотел бы Гаяз, чтобы я перестал прятаться от общества, вот посмотрите, Туайя, я ещё и визиты стану наносить. Женюсь, в конце концов, — усмехнулся Адвин.
— Женитесь? — удивилась я, фраза неприятно полоснула меня по нервам.
— А чему вы удивляетесь? Вот только разберусь с одним делом и женюсь сразу, — Адвин говорил абсолютно серьёзно, — женщина в доме всегда его преображает.
— Я буду рада, милорд, — нейтрально вежливо сказала я.
— Ты не спросишь кто будет моей женой? — неожиданно лорд развернулся, перекрывая мне дорогу и подошёл слишком близко.
— Это не мое дело, милорд, — потупила я глаза, в которых уже наливались слезы.
— Что ж, мы ещё вернёмся к этому вопросу, Туайя, — сказал лорд, освобождая мне путь.
— Как вам будет угодно, милорд, — почти прошептал воробей, реагируя на мои эмоции.
Внезапно Адвин взорвался:
— Тебе что? Совсем все равно? Как ты можешь так спокойно говорить?
— Я вас не понимаю… — лорд начал меня трясти за плечи.
— Туайя, ты нужна мне, как ты этого не понимаешь?
Как болванчик я болтала головой и повторяла:
— Не понимаю о чем вы, я же старуха!
Щеки горели, а причёска скорее всего растрепалась. На плечах горели места, где Адвин прикасался к ним.
Лорд замер, услышав эти слова:
— Старуха? О, нет, — рассмеялся он, — ты не старуха, девочка. Я не знаю, кто сотворил с тобой подобное, но я найду способ тебе помочь.
Он с нежностью провел ладонью по моей щеке, стирая все же полившиеся слезы.
— Откуда вы знаете?
— Помнишь, когда мы искали Утану? Я не могу перемещать своё тело для поисков, а свой дух, свою душу, своё неземное тело, называй как хочешь, могу. Именно тогда я уверился в своих подозрениях, что с тобой что-то не то. Ты молодая девушка, душа старухи такой быть не может.
— Почему вы ничего мне не сказали?
— Не было возможности поговорить, думаю сейчас самое время.
И Адвин распахнул дверь библиотеки.
Глава 17
Тихо трещал огонь в камине, награждая нас неярким светом и жарким теплом. Лорд расщедрился и бросил в него больше поленьев, чем того требовала погода. Я опёрлась о вычурную ручку кресла, не смея присесть без приказа Адвина. Как бы то ни было, я его экономка, то есть человек, который ниже его по статусу в несколько раз.
Адвин стоял у окна, спиной ко мне, будто не решаясь начать со мной обещанный разговор.
Тогда я через силу сама нарушила вязкую тишину:
— Милорд, вы сказали, что можете помочь, это правда?
Адвин повернулся ко мне и в его глазах я увидела растерянность.
— Я никогда не имел дело с подобными заклинаниями. Проклятья всегда довольно однотипны и рассчитаны на смерть или страдания человека. И обычно не имеют условия его деактивизации. Маги не могут вплести в структуру проклятья импульс для его снятия, это подвластно лишь существу, обладающему большой силой, — он выдержал паузу перед волнующим его вопросом, — так скажешь мне кому ты перешла дорогу?
Я отвела взгляд, почему-то мне стало очень стыдно и за себя, и за Адвина, и за то, что мне нужна была помощь. Нелогичное чувство вины за происходящее заставило меня крепко замолчать.
Поняв, что я не буду отвечать, Адвин подошёл ко мне и аккуратно взял мое запястье в свои горячие ладони. Он осторожно гладил мою руку, с пергаментной кожей и грубыми, будто когти, ногтями, и так же осторожно подбирал слова:
— Туайя, пойми, я готов на многое, чтобы помочь тебе, но мне нужна информация. Ты не знаешь моих возможностей, дай мне счастье быть тебе полезным. Я сражусь с этой силой за тебя.
— Даже, если это Богиня? — воробей пропищал тихо, заставив Адвина переспросить:
— Что?
— Я говорю, что вам не выстоять против Богини, милорд. Не стоит и пытаться, зря я это все затеяла. Надежда лишает логики человека и, видимо, разума. Я уже смирилась, что не смогу вернуть себе время своей жизни и она получилась такой короткой и несуразной. Если можно, я хотела бы продолжить мое обучение, — чуть не пошла на попятную, когда взглянула в его глаза, надежда продолжала жить в нем, соревнуясь с каким-то темным знанием, мне недоступным.
— Значит, Богиня! — протянул мужчина, — что ж, она мне несколько задолжалась, есть шанс, что она отменит своё решение.
Он подвёл меня к другому креслу, стоящему около небольшого письменного стола,
