Бен вдруг вспотел и воздух показался ему каким-то спертым и душным. А через минуту даже почудилось, что еще немного — ион всерьез начнет задыхаться. Бен поднялся со скамьи, оглянулся, расстегнул воротничок рубашки, и тут увидел позади себя приближающегося священника.
— Святой отец! — позвал он и подошел к священнику. — Святой отец, я думаю, вы можете мне помочь…
Капеллан улыбнулся.
— Слушаю вас, сын мой.
Спокойное выражение его умиротворенного розового лица немного подбадривало Бена.
— Мне говорили, что каждые несколько лет церковь выбирает среди мирян определенного человека, чтобы изменить его внешность и сделать каким-то часовым или стражем… — Тут Бен замолчал, ожидая реакции на свое заявление.
Священник выглядел озадаченным.
— Ас какой целью, сын мой? — ласково спросил он.
— Я и сам точно не знаю…
— Сын мой, если бы вы рассказали мне об этом подробнее, то я, может быть, и попробовал бы как-то помочь вам…
— Но я сам больше ничего не знаю, святой отец. Мне только известно, что уже очень многие люди погибли от этого заговора. И у меня даже сложилось впечатление, что с помощью служителей церкви в последнее время было совершено несколько убийств, чтобы сохранить в тайне личность этого стража.
Священник пришел в неподдельный ужас.
— Сын мой, все это кажется мне маловероятным. Предположить, что церковь участвует в каком-то насилии, противном Господу Богу, не говоря уже об убийстве?.. Нет, этого не может быть! Это оскорбительно даже слышать!.. Кто вам все это рассказал?
— Один полицейский.
— И где же он сейчас?
— Сейчас? Скорее всего, в морге Бронкса. Его убили сегодня утром.
Священник только покачал головой.
— Вы знаете, мне кажется, что вся эта история — сплошная ложь. Правда, я не знаю, кому понадобилось сочинять все это, но твердо уверен, что церковь никогда не стала бы заниматься такими вещами.
— Пожалуй, вы правы, — проговорил Бен после долгой паузы. — Возможно, это был просто страшный сон. А может быть, я схожу с ума.
«И с чего это мне вдруг вздумалось заговорить с ним? — укорял себя Бен. — Ведь даже если этот священник каким- то образом замешан в деле со стражами, то он, разумеется, никогда не признается в этом постороннему. Хотя, скорее всего, рядовой капеллан и вообще не в курсе всяких заговоров и интриг, которые плетутся высшими церковными иерархами. Так что я попусту теряю с ним время. А может, и того хуже — подвергаю себя лишней опасности. Надо быстрее убираться отсюда».
— Скорее всего, вы правы, святой отец! — С этими словами Бен начал пробираться к выходу. — Полицейский, очевидно, что-то напутал. А может быть, он страдал паранойей. И потом, еще совершенно неизвестно, почему его убили. Наверное, у кого-то был на него зуб. Ну, старые дела, понимаете?.. Все-таки он работал в полиции. И у него могли быть враги. Много врагов…
Бен дошел до крутых ступенек, ведущих в маленький сквер перед храмом, и заметил, что священник по-прежнему удивленно смотрит ему вслед. Теперь Бен не сомневался, что тот принял его за сумасшедшего.
— Спасибо вам, святой отец. Вы мне здорово помогли! — на прощанье выкрикнул он. — Огромное спасибо!
Выйдя на улицу, Бен ускорил шаг. Теперь — быстрее домой, к Фэй, расслабиться и хотя бы на время забыть обо всем.
Но в то же время Бен прекрасно понимал, что все как раз только и начинается, и если он не хочет, чтобы судьба дальше сама диктовала ему будущее, он должен действовать. Смело и решительно. Теперь он сам выяснит все до конца.
И начнет это завтра же утром!
* * *
— Что произошло? У нас вечеринка? По какому же поводу? — Бен стоял в дверях и растерянно улыбался.
— Я уже чувствую себя значительно лучше, — сообщила ему Фэй, а потом спрыгнула с кушетки, подбежала к мужу и обняла его.
— Вот видите! — усмехнулся старик Сорренсон, сидевший в кресле в гостиной. — Я же говорил вам: еще пара дней, и все это пройдет. Надо лишь проявлять к ней побольше внимания и заботь!.
Из кухни появилась Грейс Вудбридж с подносом, уставленным чашками и блюдцами.
— Вот, — сказала она, — чай и кофе. Разбирайте, кому что нравится.
— Поставьте лучше на стол, — предложила Фэй, провела Бена в комнату и усадила на диван рядом с Ральфом Дженкинсом.
— Милая, а ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? — с сомнением в голосе произнес Бен.
— Да, я проснулась где-то час назад и уже почувствовала себя на миллион долларов! — С этими словами она взяла малыша из рук Дженкинса, который до сих пор нянчил его, и начала нежно укачивать. — Ну, а когда я увидела Джона, Ральфа и Грейс, мне стало еще лучше. Веришь?
— Да… Могу представить себе.
— А где ты был? — поинтересовалась Фэй.
— Выходил ненадолго. А что, кто-нибудь звонил?
— Пока я был здесь, телефон молчал, — сообщил Сорренсон. — А я здесь, между прочим, с того самого момента, как ты ушел.
— Так значит, вам пришлось пропустить репетицию? — расстроился Бен.
— Да ладно!.. Какая там репетиция, когда здесь я нужнее. Мы ведь друзья… И кстати, я не единственный, кто пошел на такую жертву, если уж тебе больше нравится именно так воспринимать помощь друга. Вот Ральф, например, пропустил конференцию по проблемам античной культуры…
— Это все пустяки, — перебил его Ральф. — Так вы встретились с полицейским?
— Да, — коротко ответил Бен. Он не стал объяснять Дженкинсу, зачем идет к Гатцу, а просто упомянул, что такая встреча должна состояться сегодня в час дня. Теперь же Бен надеялся, что ни голос, ни выражение лица не выдадут его волнения. — Все в порядке, — добавил он.
— Ну и чудесно! — подвела итог Грейс, заканчивая сервировку стола. — Пора уже забыть обо всех печалях и начать говорить в этом доме только о приятном. А то Макс сегодня тоже ушел на работу со стонами и вздохами. А когда я появилась здесь, то первым делом услышала, как Джон с Ральфом беседуют о конце света и о том, что скоро на всей земле начнутся страшные катаклизмы. Слава Богу, Фэй спала и ничего этого не слышала. Почему-то у всех мужчин вдруг разыгралось мрачное воображение. И, надо сказать, я успела уже порядком устать от этого. Да и Фэй сейчас нечего нервничать и вступать в подобные разговоры. Так что все кончено и забыто!
— И вы, кстати, мне это обещали, — напомнила Фэй.
Она встала и закружилась по комнате с малышом на руках. От этого он начал громко смеяться, и вслед за маленьким Джои рассмеялись все остальные. Да так весело и непринужденно, как не смеялись уже давно.
Грейс
