Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
Невежество, неблагодарность и глупая надменность. И в это болото еще пытаются – с переменным успехом – затащить науку, внушив ей идиотское представление о России: мол, она представляет собой «что-то опасное, непокорное и дикое». И если не знать о культуре, искусстве страны, русского народа, то такое преступное, на мой взгляд, мнение будет только усиливаться.
Над стереотипами, помнится, мы все дружно смеялись еще в школах и институтах. Не могли представить себе, что снова будем восприниматься «братьями по разуму» как какие-то опасные инопланетяне, если честно. Так вот и требуется возвращение такого здорового смеха! Причем по обе стороны океана. Вот поэтому мы с вами и должны разговаривать, смотреть друг на друга. И не только седой дед Брумфилд должен ездить взад-вперед из США в Россию и обратно, но и все остальные нормальные люди тоже должны узнавать культуру и веру соседей. Надо открыто говорить об этом, желательно постоянно и не в одиночку: «Мы мало знаем Россию – хотим узнать ее по-настоящему».
«Кто умножает познания, умножает скорбь», – сказано у Экклезиаста (1: 18), но плохие и маленькие знания, а также агрессивное невежество, нежелание преодолевать собственные злые стереотипы превращают скорбь в жуткую муку. Что лучше: светлая скорбь по Богу Экклезиаста или геббельсовская пропаганда, основанная на лжи, полузнаниях и чувстве заведомого превосходства? Я бы предпочел первое.
Комплекс или «особенная стать»?
Иногда говорят, что у многих русских есть комплекс неполноценности в отношении «священного Запада». Мол, там, на Великом Западе, все хорошо и небеса уже спустились на землю, а мы, горемычные, вынуждены куковать в этой дикой, ужасной стране с ее мизерабельными попытками почувствовать себя великой и цивилизованной. Я же считаю, что комплекс неполноценности и Россия – я говорю не в геополитическом или экономическом смысле – понятия, на мой взгляд, абсолютно несовместимые. Когда мы рассуждаем об «особенной стати» России, обеспечивающей ей свою собственную великую культуру, о каком еще комплексе может идти речь? Мне кажется, тут имеет смысл говорить об отчуждении друг от друга, и именно это отчуждение и провоцирует всевозможные предубеждения, комплексы, причем обоюдные. Нужно избегать крайностей, вот и все: с одной стороны, очень глупыми выглядят фантазии о Западе как о рае на земле; с другой же стороны, не менее наивными смотрятся заявления, согласно которым рай переместился в географическое пространство России. Или любой другой страны – в США, например. Великой стране, великому народу нет нужды кричать и оповещать весь мир о своей великости – надо просто жить согласно своему призванию. Утверждения в стиле «мы лучше всех, и мы имеем право доминировать», поверьте, недостойны по-настоящему великого народа. Но совершенно другое – это честно, открыто, иногда и жестко заявить о своей верности евангельским идеалам. Наверное, не только заявить, но еще и жить по ним. Что трудно. Что не всегда совпадает с действительностью. Но расставить приоритеты необходимо. И честно следовать им. А присущую каждому нормальному человеку здоровую национальную гордость, я считаю, надо воспринимать органично, без истерики. И я желаю России, русским помнить о своих корнях. Без них и вы – не русские, и остальные лишаются возможности узнать и полюбить то, что любимо вами.
«Хочу показать небесный свет, который вижу в ваших церквах»
Уильям Брумфилд раскрывает секреты своей любви к России: «Не столь они и секретные, эти „секреты“, – надо просто уметь думать и любить». Этому умению Уильям посвятил полвека: начиная с 1970 года Брумфилд путешествует по России, изучая ее историю, культуру, архитектуру. «А вот народ изучить нельзя, – говорит профессор. – Народ можно только любить». Плоды этой деятельной любви и уважения к народу России можно видеть в огромной коллекции фоторабот профессора, где представлены десятки тысяч изображений – храмов, монастырей, шедевров деревянного зодчества, сохранившихся, восстановленных или уничтоженных, зарисовок из повседневной жизни или пейзажей. Главное, по мнению зрителей, что характерно для этих работ, – свет. Добрый, спокойный и тихий.
Полвека работы в России – это, знаете, дает какую-то почву для уверенности. А свет есть, можете не сомневаться. Тут я очень благодарен фотографии: она позволяет, фиксируя, скажем так, материальный свет, увидеть или начать чувствовать свет, исходящий из Другого Источника. И он, этот неземной свет, может быть виден не только на фотографиях церквей, но и в глазах, улыбке, выражении лица человека. Да даже в уазике, без которого я не представляю путешествий по России, ставшей мне родной. Даже в фото обычной скромной, смиренной, но выносливой северной лошадки. Во всем вижу Божий Промысл. Через фотографию Россия открыла мои глаза на него.
Одна из целей моих бесконечных поездок по бесконечной России – показать, что потеряно далеко не все. Благодаря трудам С.М. Прокудина-Горского мы знаем, можем, по крайней мере, представить себе, как выглядела Россия сто лет назад. А есть, между прочим, и много хорошего нового, чего не увидел Сергей Михайлович. Иногда я повторяю его маршруты и делаю снимки тех мест, где он работал. Можно сравнить, посмотреть. Но есть и утраты, конечно. Трагические, страшные утраты. Только по официальной статистике, больше 4000 церквей находятся в аварийном или руинированном состоянии. И, как сообщают, например, из Архангельской области, ежегодно только там исчезает несколько старых деревянных церквей. Старых и старинных. И еще одна моя задача – сохранить эту великую старину на фото. Но не «зафиксировать, и все»! «Там-то была такая-то церковь, а теперь там пустырь»! «И все» – это зависит от зрителя, читателя. Я предлагаю его взору то, что было, а может быть, еще и есть. Призываю его вместе со мной восхититься той светлой и тихой духовной мощью, но уж только от него зависит, приложит он какие-то усилия ради сохранения, спасения храма или другого здания или останется равнодушным и будет мечтать о парковке или торговом центре на этом месте.
Я хочу показать небесный свет, который вижу в ваших церквах, – увидит ли его человек, «имеющий очи» (Пс. 113: 13), я не знаю. Надеюсь, по крайней мере. Надо просто видеть… Россия является мостом для этого видения, по моему глубокому убеждению.
Хорошая работа, шедевр – это добрая мистика. Фотография должна захватить и поразить с первого взгляда, я думаю. А фотографу для хорошей работы нужно иметь терпение, стойкость и уазик.
У вас я смог благодаря им побывать во временах Синеуса и Трувора, снимая Псковскую землю, например. Чувствуешь буквально кожей то время, находясь там, видя сохранившиеся шедевры. Лучше людей понимаешь. Вот так – век за веком, город за городом – я и узнавал Россию от западных ее окраин до Сибири. От Рюрика, Александра Невского, Ивана IV, Петра I –
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
