Теперь руки. Одна за другой. Еще шесть узлов, напоенных колкой, чистой магией от пальцев до плеч. Прикусив губу, я вела энергию, зажигая себя новыми искрами. Еще. Еще. Я смогу.
— Надо же, а я лакею сначала не поверил. Решил — придумывает, лишь бы свои медяшки отработать… А ты оказывается решила прийти пораньше, моя нетерпеливая Шелковая девочка?
В дверном проеме стоял прекрасный принц. Именно так я представляла его в детстве, когда нянюшки читали мне сказки. Золотые кудри до плеч, бесшабашная белозубая улыбка, расшитый шелком нежно-голубой камзол.
— Хор-рош, — мечтательно пробормотала в моей голове Пра.
Людвиг закрыл за собой дверь и даже дернул за ручку, проверяя плотно ли она захлопнулась. Его шаги отчетливым стуком принялись отмерять расстояние между нами.
— Давно я не бегал за стеснительными красотками. В этом что-то есть, — довольно заметил он, ловко опускаясь рядом со мной.
— Я не понимаю, о чем вы, Ваше Высочество…
— Зови меня Людвиг, мы же договорились, — лениво поправил он. Вытянул вперед ноги в облегающих брюках и положил их одна на другую. — Ты не переживай, я сообразил, в чем твои проблемы. Алонсо, мой старший брат, сказал, что в провинциях девушек воспитывают в таком мракобесии, что некоторые и в пятнадцать еще не целованы. Не тронутые совсем. — Он протянул руку и легко провел ей по моему бедру, поправляя смятую складку платья. — Ты же такая, да?
— Неприлично спрашивать об этом девушку, — я нервно одернула юбку. Не такая уж она и мятая. След от горячей мужской руки печатью жег кожу. — Знаете что… пойду я. Нельзя, чтобы кто-нибудь зашел и увидел нас наедине, это вызовет глупые слухи.
— Ты же хотела потренироваться.
— Может быть, в следующий раз…
В мою сторону метнулась рука, пытаясь обхватить меня за талию. Быстро, почти неуловимо для взгляда. На одних рефлексах я успела отдернуться, гибко уходя из захвата принца. От резкого движения дневник выскользнул из моей руки, пролетел до края мата и шлепнулся на пол. Бум. Пугающе гулко.
Людвиг даже не повернулся на звук, а продолжил тянуться ко мне, не сводя взгляда.
— К чему переносить тренировку, если ее можно провести со мной, — промурлыкал Людвиг. — У стыдливой Шелковой девочки отличные реакции, мне о них рассказали. Но, поверь, я могу дать пару полезных уроков.
— Не стоит, Ваше Высочество…
Попыталась встать, но он схватился за мою юбку и дернул на себя. Под треск ткани я уперлась ступнями, желая оказаться как можно дальше от принца. А сама в ужасе представила, как с оборванным подолом буду возвращаться к себе. И что скажет Мириам, которая и так голову ломает над остатками наших нарядов Она меня убьет, отчитает и еще раз убьет. Причем будет права, нельзя так обращаться с прекрасным легким утренним платьем.
Эта мысль вызвала такое возмущение, что я от души лягнула принца ногой.
— Ракхотова девка, — зашипел тот от боли, отшатываясь и поднимая ладонь со скрещенными в знаке пальцами. Я ахнуть не успела, как мне в колени, переливаясь синим светом, полетело плетение. И так близко, не увернуться. — Чтоб тебя! Ты что творишь… Я же ухаживаю!
По лодыжкам мгновенно разлилась волна холода, смешанного с онемением и после этого я перестала их чувствовать. Сильный маг… Для владения парализующим заклинанием, по словам Гектора, нужно было не менее двух звезд. От обиды перехватило дыхание.
— Чтоб я еще раз связался с нецелованной закомплексованной девчонкой, — Людвиг выругался, навис надо мной, хватая за руки, сковывая бедрами, чтобы не брыкалась, и вдруг упал на меня всем телом, чуть не вышибая дух. — Да перестань дергаться, я всего лишь хочу обнять тебя! И ничего больше. Привыкай, что я сверху.
Еще немного и меня лишат сознания, чтобы одному получить удовольствие. На мгновение мелькнула мысль не торопиться, а вдруг сейчас зажжется звезда. И в конце концов, чего мне стоит переждать пару минут позора для блага всего герцогства. Вот только… несчастна та земля, во главе которой стоит недостойный. Я представила, как прихожу в себя с монетой благодарности на голом животе и почему-то сильно затошнило.
— Я целованная! — заголосила я. — Часто!
И двинула принца по челюсти локтем. Со всей возможной силой и старанием. Переплела свои пальцы с его, фиксируя ослабевшие от боли руки и резко крутанулась, меняясь местами. Теперь я была сверху. Звезды звездами, а хороший пинок и маршалов роняет, как говорит Гектор.
Понял? Сверху — только я! Но… продолжать не хотелось.
Было стыдно, жарко. Искры горели на пределе, отсчитывая последние секунды, заставляя мои мышцы дрожать от усталости. Еще немного и я ослабею, а принц, который включил свои резервы сильно позже, окажется намного сильнее меня. Что делать?
К моему ужасу, за спиной скрипнула дверь.
— … Сестры сказали, что девочка на тренировке. Вы только не будьте с ней резки, она гордая как цв…
И Людвиг, и я замерли, повернув головы ко входу.
Там тоже застыли двое. Гектор с отвисшей челюстью, замолчавший на полуслове. И — Скала, наемник, который совсем не наемник, а Ракхот знает кто. Этот не растерялся, но рассматривал увиденную «композицию» со все возрастающей неодобрительной иронией.
— Неожиданно. Вы меня свидетелем пригласили? — осведомился Ульрих. Ярко-голубой нечитаемый взгляд прошелся по скомканному у колен платью.
С ужасом я посмотрела вниз. И обнаружила кипящего от бешенства принца.
— Ловко подстроено… — процедил он. — А я-то идиот поверил.
Ох ты ж… вот это неназываемое[10]… Они все что сейчас подумали? Что мы с Гектором заманили их, чтобы один оказался в неприличном положении, а второй смог это подтвердить для общества?
— Я категорически против! — выпалила я, бессильно дернувшись и понимая, что ноги меня не слушаются. Слезть с оседланного Людвига не получится. Если продолжу пытаться прямо сейчас — только свалюсь рядом. Пришлось выпятить челюсть и остаться сидеть как есть. — Я… я отказываюсь его бесчестить!
— Простите… Что отказываетесь? — переспросил Скала, поднимая бровь.
— Мы просто общались и собирались потренироваться! Репутация принца осталась нетронута. Людвиг да скажите хоть слово в нашу защиту! Почему молчите, вы же даже сознание не потеряли, видели, что я не думала вами воспользоваться!
В зале воцарилась задумчивая тишина. Точнее думали два этих странных имерийца, а Гектор просто онемело молчал.
В мои ступни понемногу возвращалась чувствительность. Я уперлась рукой в грудь не вовремя онемевшему блондину и принялась переваливаться через него, стаскивая ногу. Под внимательным, острым, едва не осязаемым взглядом «наемника».
