гигантская стена выросла между нами. Я не чувствовал к ней ничего. Ни симпатии, ни привязанности, ни любви. Всё, что мне надо было — удовлетворить сексуальные потребности.
Впрочем, Илона этого и добавилась. Она всегда это умела. Соблазнять. И сейчас бы с лёгкостью смогла, если бы Никитка её не помешал.
Он с опаской выглядывает со второго этажа, и, увидев меня, с радостным вскриком бежит навстречу. Кивнув жене, я отхожу от неё, чтобы подхватить сына на руки.
— Папа! Наконец-то ты вернулся!
— Соскучился? — треплю его по светлым волосам.
— Очень! Мне было грустно одному.
Одному? Осторожно опустив сына на пол, я внимательно всматриваюсь в его лицо и перевожу взгляд на Илону. Она не успевает отвернуться, и я замечаю, с какой злобой сверкают её зелёные глаза.
— Почему одному, Ник? А где девочки?
— Они уехали.
Сердце падает куда-то вниз от этих слов. Опускаюсь на корточки, чтобы установить с сыном зрительный контакт.
— Никит, куда уехали? С кем?
— По-моему, сейчас не лучшее время для выяснения… — Илонка пытается вклиниться между мной и Никитой. Но безуспешно.
— Ты помолчи, — рявкаю на неё да так, что она испуганно в сторону отскакивает. — Продолжай, Ник.
— Просто какие-то дяди приехали и увезли их. Мама с ними была. И всё.
И снова перевожу взгляд на Илону. Она цепенеет, обхватывая себя руками за плечи. И как-то виновато опускает голову.
— Ник, иди к себе, — ласково говорю сыну. — Я потом к тебе зайду, хорошо?
— Обещаешь?
— Обещаю.
Не удостоив Илонку взглядом, Ник уходит к себе.
Мы остаемся с ней один на один.
— Выкладывай, — схватив плед с дивана, швыряю его Илонке. Не хочу видеть её наготу в этот момент
— Что выкладывать?
Она всё ещё надеется выйти сухой из воды? Или совсем меня за идиота держит?
— Куда уехала Ангелина?
— А я по-твоему слежу за передвижения какой-то няньки? — фыркает Илонка, нервно передергивая точеными плечами. — Мужик за ней приехал, сказал, муж. Ну я и проводила его к ней… А что, нельзя было?
Медленно отхожу в сторону и нервно меряю шагами комнату. Действительно, я ведь даже не заговаривал с Илоной на тему Ангелины и Брагина. Может, правду она говорит?
Нет… Илонка замешана в исчезновении Ангелины, я в этом уверен на сто процентов. Но не пойман, не вор, поэтому оставляю жену наедине с её совестью (если таковая имеется, конечно), выхожу из гостиной и звоню Воронову.
Но абонент недоступен. Наверное, впервые за всю историю нашего знакомства он не берёт трубку.
Упорно пытаюсь дозвониться до приятеля, пока мой собственный телефон не взрывается громкой трелью.
— Да!
— Вавилов Артур Альбертович? — голос в трубке был мне незнаком.
— Да, кто это?
— Из полиции беспокоят, лейтенант Семёнов.
— Что случилось? — сердце начинает отплясывать в бешеном ритме. Никогда такие звонки не сулят ничего хорошего. Да ещё и в столь поздний час.
И ответ звонящего мне не нравится. Слышно, что лейтенант Семёнов от чего-то нервничает и бубнит нерешительно в трубку.
— Знаете, вам лучше подъехать в отдел, вас тут… ожидают.
Чёрт, этот говорящий загадками лейтенант начинает меня самого нервировать! Но, видимо, мне действительно лучше подъехать в отдел, чем слушать его непонятное бормотание.
А там меня поджидает сюрприз номер два. Ну уже куда более приятный.
— Артур Альбертович? — ко мне подходит невысокая женщина в форме. — Пройдёмте со мной. Извините, что побеспокоили вас в такой поздний час, но тут такое дело… В общем, сами сейчас увидите.
Женщина отводит меня в какую-то маленькую комнатку, и там я вижу… Лерку.
Которая сидит себе спокойно за чьим-то рабочим столом и рисует что-то сосредоточенно простым карандашом на белом листе бумаги.
Как она здесь оказалась?!
Глава 22
Артур
— Так как она оказалась здесь? — переиначиваю вопрос, не сводя с Лерки взгляда. Она меня не видит, по-прежнему занята рисованием. Выглядит вроде здоровой, только одежда грязная какая-то. Сразу закрадывается мысль, что каким-то образом она ухитрилась сбежать. Но возможно ли это?
— Её патрульные нашли, — поясняет сотрудница органов, — девочка сидела на скамейке во дворе жилого дома.
В этот момент в комнату заходит полный парень в униформе лет двадцати пяти на вид. Держит в руках какие-то листы бумаги и прямиком направляется к моей собеседнице.
— Маргарита Фёдоровна, разрешите доложить…
— Ремезов, — она перебивает его, красноречивый взглядом указывает на меня, — сообщи Артуру Альбертовичу, как вы нашли девочку. Артур Альбертович, это лейтенант Ремезов, сейчас он нам всё подробно расскажет.
Я коротко киваю, выжидательно глядя на лейтенанта.
— Ну так… — он пускается в пространственные объяснения, — ехали по маршруту, смотрим, девчонка сидит одна, а время-то позднее. Подошли к ней, спрашиваем, где родители твои. А она… выдает нам, что, мол, приехал папа и украл их с мамой из дома дяди Артура. Вот… пришлось её сюда везти…
— Так она всё-таки сбежала… — снова киваю я. Вот ведь Лерка! — Но как ей это удалось?
— Когда машина остановилась на заправке, она потихоньку вылезла и бросилась наутёк. — задумчиво поясняет Маргарита Фёдоровна. — Видимо, похитители посчитали, что ребёнок совсем ничего не понимает, и даже не стали запирать дверь.
— Какие похитители, Маргарита Фёдоровна? — недовольно фыркает Ремезов. — Разве отец может похитить собственного ребёнка? А мы вообще не должны вмешиваться в дела семейные…
После этих слов я испытываю острое желание надавать горе-лейтенанту по шее. Руки сами сжимаются в кулаки, и я с трудом сдерживаю рвущийся наружу гнев.
— Вот из-за таких как ты, лейтенант Ремезов, — строго чеканю каждую букву, глядя мальцу прямо в глаза, — сотни женщин страдают от домашнего насилия, пока вы тут «не вмешиваетесь в дела семейные».
Ремезов краснеет стремительно, опускает взгляд в пол. То ли стыдно ему становится, то ли злобу свою так скрыть пытается — неважно.
Маргарите Фёдоровне близка моя позиция. Недовольно сузив глаза, она выпроваживает лейтенанта из комнаты и снова поворачивается ко мне.
— Строго говоря, Артур Альбертович, я иду сейчас против правил. Вы — лицо незаинтересованное, но девочка назвала ваше имя. Да ещё и похищение это… Может, поможете нам понять, что происходит?
— Помогу, как же не помочь? Только сначала дайте мне поговорить с ней.
Маргарита Фёдоровна в сторону отходит, а я медленно приближаюсь к Лерке.
— Дядя Артур! — дочка Ангелины улыбается, увидев меня. Да так искренне и радостно, что аж в носу щипает. — Я знала, что ты приедешь. А мама? Мама с тобой?
— Нет, котёнок, — кажется, именно так Ангелина называет Лерку? — Мамы пока здесь нет. Но мы её обязательно найдём, если ты нам поможешь. Попробуешь?
Лерка серьёзно хмурит лоб и утвердительно кивает.
