платят.
– Ну зачем ты так? Первый год не поступила девочка, у каждого случается. Ей же надо частные уроки оплачивать как-то… Галина Марковна говорит, что ученицы с такими данными у неё прежде не было, – возразила Лидия Николаевна.
Она на самом деле очень хотела, чтобы Асины мечты и таланты реализовались во внучке. Жизнь Маши представлялась ей жизнью Аси, потерянной и снова обретённой.
– На будущий год, Бог даст, Машенька поступит… А что случилось? – спросила старуха.
Светлана, не снимая сапог, прошла в комнату, присела на диван.
– Они встречаются.
– Кто?
– Кто, кто… – с неожиданной грубостью передразнила Света. – Серёжа наш и девка эта, которую ты у себя пригрела.
– Как встречаются? – сразу ослабела Лидия Николаевна.
Света устало потёрла своё лицо ладонями.
– Мам, ну ты же маленькая, хватит задавать наивные вопросы… – глухо произнесла она. – Люси в ужасном состоянии, хочет разводиться. Я её уговорила не рубить сгоряча, хотя бы ради ребенка. Может, съездят они с Сергеем в Англию – всё подальше от этой… и дурь с него сойдет.
– А вдруг, это совсем не то, что ты думаешь? Я сама спрошу Серёжу и с Машей поговорю.
– Ох, мама, и они тебе сразу всё расскажут… Гнать эту аферистку надо. Немедленно!
– Гнать? – вдруг рассердилась Лидия Николаевна. – Я, чтоб ты знала, в семье этой аферистки два года в войну прожила.
– Что-то я раньше об этом не слышала, – с недоверием бросила Светлана, но всё же стала ждать от матери продолжения истории.
А Лидия Николаевна лишь упрямо повторила:
– Квартира моя, ты мне не приказывай.
– Хорошо, – дочь поднялась с дивана, – я иду в милицию. Скажу им – мол, так и так, пожилая слепая женщина стала добычей иногородней мошенницы! Они таких случаев много видели. Старых дур с квартирами в Москве навалом!
– Я из ума не выжила.
– Забыла, как тысячу долларов отдала? Похоже, это тебя не вразумило.
Прием был запрещённый – Лидия Николаевна сердилась, когда ей припоминали ту историю.
– Я сама решу, кого приглашать, а кого поганой метлой вон из дома гнать! – оскорблённая старуха поднялась, стараясь крикнуть громко и грозно, но получилось жалко, дребезжаще. И вид у неё был, как у обиженного ребёнка.
– Что ж, пойду вон… Все, мама, несчастны из-за твоей глупости. Кроме Маши, конечно!
Оставшись одна, Лидия Николаевна вернулась в комнату и, чтобы успокоиться, стала вслепую перебирать старые фотографии, которые Серёжа ещё осенью достал по её просьбе с антресолей. В голове у старухи творился сумбур.
Если Света права, то Маши больше не должно быть в этом доме. Но как оторваться от девушки, которая стала ей подружкой. Ведь Лидии Николаевне кажется, что она с самой Асей беседует. С тех пор, как Маша появилась, прошлое прочно поселилось в её квартире, и она погрузилась в него. Иногда воспоминания мешаются со снами и с реальностью. Но она не сумасшедшая! Просто так легко запутаться во всём этом. И вдобавок лица дорогие постоянно перед слепыми глазами плывут – Вова, Света, Люси, Даниэла, Серёжа. Серёженька…
– Я всем предлагала его Володей назвать, и почему не захотели? – рассуждает сама с собой старуха, пожимая плечами. – Ну и ладно…
Вова Римаков повстречался ей на безлюдной из-за метели улице. Лидия верит – это сама судьба раздвинула тогда снежную пелену, чтобы она и Вова смогли выйти навстречу друг другу…
Они спрятались от непогоды в подворотне. Вова дурашливо размахивал своей инвалидной палкой, изображал денди, словно и не было угрозы ампутации ноги после ранения, и рассказывал, как с другими раненными безногими мальчишками играл в госпитале в футбол.
– А что? Прыгали на костылях, голы забивали…
Они вдвоём долго так весело разговаривали, прикрываясь от колючего холодного ветра, а потом он вдруг пригласил её и Асю вместе встретить новый 1947 год.
«Вова, Ася… Остались одни фотографии бурые, то кровавое время впитавшие… Большие и сильные погибают, а мелочь, типа меня, прячется в норках и выживает», – подумала Лидия Николаевна. А ведь она одинаково любила их обоих. И было время, когда Ася казалась ей самым дорогим человеком.
Ей вспомнилось, как одним августовским днем, только вернувшись в Москву после лета в деревне, она услышала Асин голос под раскрытым окном.
– Лида ещё не вернулась? – спросила Ася Лидиного отца, который, как всегда, по-турецки восседал с шитьём на столе.
Ася так обрадовалась подруге, что попросила Лиду высунуться из окна, чтобы расцеловать её…
Лидия Николаевна заплакала – не о покойниках даже, а о себе, об ушедших детстве, юности. Всё, что было когда-то молодым и свежим, завяло или умерло, и от этого обрело грустную прелесть.
Нет, Света неправду про Машеньку сказала. Просто дочь боится, что наследства не получит. Некрасиво это … А ведь жизнь недавно казалась удачной и состоявшейся. Света, Маша, Даниэла, Серёженька…
6.
Нагуляв аппетит прогулкой по незнакомому городу, они отыскали уютный ресторан. На ужин заказали обычное: Люси для себя – бокал домашнего вина и запечённую рыбу, Сергей – пинту желтого Бадвайзера и слегка недожаренный стейк с овощами.
Люси была оживлена без видимой причины. Нервно посмеиваясь, жена попросила ещё вина, и ещё. Хотя два бокала – её максимум. «Дешёвая женщина тебе досталась, Серёжа», – шутила она в дни, когда ещё была уверена в своей женской привлекательности.
В гостиницу он вел её за руку. Она спотыкалась, по-девчоночьи хихикала. Сергей всеми силами избегал сравнивать Люси с Машей, но всё равно посмотрел на жену чужими недобрыми глазами: пьяненькая, полноватая англичанка с покрасневшим лицом.
Тотчас устыдившись, он напомнил себе, что причина – не в жене, а в нём самом. Идущая рядом женщина остаётся прежней, смешной и тёплой Люси. Да, она склонна к полноте и время от времени с этой полнотой борется (диеты быстро сходят на нет, в холодильнике снова появляются нормальные продукты, и Люси шутит над своей бесхарактерностью). Но Сергея несколько лишних килограммов в жене никогда не смущали.
Жить с ней легко, она обладает талантом наполнять мир вокруг себя такими же милыми, уютными вещами, не делая его при этом излишне материальным. Цветок в скляночке, полная любви записка, сладкий сюрприз под подушкой принадлежат ли вообще к материальному?
Сергей мог сравнить их дом с другими, не очень счастливыми, где ему доводилось бывать. Он вспомнил соседскую семью. Даже предметы кажутся там свидетелями битв – плохо склеенные вазы, зеркало и раковина в трещинах. Из соседской квартиры доносятся крики, хлопанье дверей. А его дом всегда был спокойным и счастливым местом. Именно благодаря Люси.
