Книга Россия всегда права! - Александр Афанасьев

Проснулись от сырости. Шел дождь. По местным меркам, небольшой, по русским – почти ливень. Все оборудование, наши палатки, наши спальные мешки – хорошо, что морские, водонепроницаемые, все это плавало в грязной воде.

Всю первую половину дня мы занимались тем, что спасались от воды. Вымокли все до нитки, не помогало ничего – даже под одеждой из гидрофобной ткани было плохо. Снаружи вода, а изнутри – липкая пленка пота на коже, ощущение просто омерзительное.

Осмотрели трупы. Видимо, их объели птицы или кочующие амазонские муравьи, а может, сначала одни, а потом другие. Мы нашли остатки формы – но не нашли ни единого предмета снаряжения, ни единого ствола, пусть даже сгнившего напрочь, ни одного солдатского медальона. На скелетах не было следов повреждения огнестрельным оружием, отчего они умерли, понять было невозможно, но явно не от пуль. Кости скелетов показали повышенный радиационный фон, настолько повышенный, что нам пришлось собрать и упаковать их в специальные кейсы, выложенные свинцом, чтобы отправить источник радиации отсюда первым же рейсом. Это сразу охладило пыл желающих сунуться в джунгли.

В середине дня все-таки прилетел «Боинг». Доставил первую партию груза на внешней подвеске, несмотря на совсем нелетную погоду. Отправили кости на изучение группе ядерной безопасности, все еще сидевшей на нашем авианосце.

Уже когда все разгрузили, когда вертолет улетел – мы услышали крик. Дикий крик с северной стороны площадки – и падение чего-то тяжелого. Кто-то крикнул: «Не стрелять!», кто-то бросился туда, кто-то поспешно занимал круговую оборону…

Так получилось, что я был неподалеку оттуда, в том самом месте было что-то вроде жилой зоны. И у упавшего морского пехотинца я оказался одним из первых.

– Поднимайся! – прижав локтем приклад автомата к боку, я схватил этого здоровяка, пытаясь поднять на ноги. – Поднимайся, пока цел!

Он поднимался с трудом, лицо белое как мел.

Подбежали Ругид и еще двое морских пехотинцев, один из них сгоряча дал короткую пулеметную очередь по джунглям. Ругид заорал «отставить», – и стрельба прекратилась.

– Доклад, морпех! Что там произошло?!

– Сэр! Там… там…

– Ты что, язык прикусил? Докладывай!

– Да… сэр… там… там глаза!

– Какие к чертям глаза, ты что, обкурился?! Мать твою!

– Глаза… на дереве… глаза… были…

– Может быть, обезьяна? – сказал я. – Здесь много разных.

– Черт бы тебя побрал, солдат, наводишь панику! А ну, пошли! Приди в себя!

– Оставаться здесь! – скомандовал я тем из русских, кто был здесь. Мне тоже было не по себе и сильно.

Дерево… большое дерево. Ничего необычного на вид – толстое, в два обхвата не обхватишь. Коры не видно – здесь растет особый мох, говорят, что он – чуть ли не наркотик, если его высушить и курить. Какие, к чертям, глаза? Неужели, действует радиация? Но почему дозиметры не показывают опасный для жизни фон?

И все-таки что-то было не так.

Не сходя с места, я начал тщательно осматривать все, что было передо мной – землю, покрытую черным, гниющим опалом, ствол дерева, корни. Следов, конечно, нет – буро-кирпичного цвета, пропитанная водой, взбаламученная ногами глиняная жижа. Несколько минут внимательного осмотра, отвлеченного от всего, обычно помогает. Есть! Что-то блеснуло, я шагнул вперед и поднял это. Стандартный солдатский медальон армии САСШ, видимо, морской пехотинец из североамериканской группы сорвал его при падении.

Или нет? Почему он не выглядит новым…

Я посмотрел, что на нем было написано. На нем было написано – Райан Патон, ВМФ САСШ. Ни одного человека с таким именем в нашей группе не было.

– Связь установлена, сэр! – победно вскинул руку морской пехотинец у терминала.

Вот за что я люблю двадцать первый век – так это за то, что даже в самом сердце джунглей ты ощущаешь, что цивилизация – с тобой. Хорошо, наверно, было бы – построить дом прямо здесь, научиться ловить рыбу и стрелять дичь и жить здесь. Надо – через спутник в Интернет вышел, сделал, что тебе надо. А так – полная тишина и уединение.

– Давай, капрал. Райан Патон, ВМФ САСШ. Зайди в базу данных водоплавающих и посмотри, что к чему.

– Нужен пароль, сэр.

Ругид отстучал свой, я машинально запомнил, хоть и не увидел все – в числе прочего, я могу, увидев, как человек набирает пароль, даже прикрывшись, примерно понять, каким именно он будет. Клавиатуры-то везде стандартные, верно?

– Есть… Райан… Патон… Личное дело, сэр?

– Давай.

Связь через спутник, хоть и влетала частным пользователям в изрядную копеечку, но работала безукоризненно. Через несколько секунд мы уже читали скупое личное дело Райана Патона, машиниста ВМФ САСШ.

Родился в Джорджии, в депрессивном районе, пришел на вербовочный пункт, поступил на флот. Два года на фрегате, получил звание машиниста, потом упросил командование отправить его на базу амфибийных сил ВМФ САСШ в Коронадо. Успешно прошел отборочные курсы, был принят в отряд SEAL-2. Действовал в Бразилии в составе амфибийных сил на реке Амазонка, затем в связи с неким «инцидентом» должен был быть отправлен в Штаты, чтобы предстать перед военным трибуналом. Погиб в Сан-Паоло, видимо, по дороге на аэродром, тело не опознано. Отправлен в Штаты, захоронен с воинскими почестями.

– Чушь собачья, – заявил Ругид.

– Почему? – заинтересованно спросил я.

– Потому что чушь. Ему нечего было делать в Сан-Паоло. Его должны были отправить на авианосец, оттуда – должна была забрать «Треска» и доставить его в безопасное место, на тот же аэродром в Сан-Паоло или куда еще. Как он попал на улицы Сан-Паоло? И как его медальон попал сюда?

– Надо посмотреть сайт потерь, – выдвинул идею я.

– Отличная идея. Давай, капрал, – распорядился Ругид.