средства хороши. Помнится, птички Мокрухи докладывали, что на территории поместья Пихтиных есть что-то вроде святилища.
— Да, — кивнул Костя, не сводя взгляда с шершавого цилиндра, покрытого иномирными письменами. — Старая пихта, ей больше трехсот лет. Эти деревья столько не живут, так что мы считаем, оно напрямую связано с Пихтой-покровительницей.
— Вот именно, — я сел в кресло и стиснул пальцы в замок. — Отряд тайных операций занят в Лесосибирске. Позвони Молчанову, пусть выберет двух надежных людей. Надо прокрасться в святилище Пихтиных и применить артефакт.
— Великая Лисица, — прошептал Константин. — Георг, ты уверен? Нанести вред богине… Это не слишком?
Я тяжело вздохнул. Возможно, действительно слишком. Не говоря уж о том, что я собираюсь использовать оружие демонов, с которыми сражался половину прошлой жизни.
Но отступать нельзя. И сомневаться — тоже.
— Темноокий, который работает с Пихтиным, хотел применить эту дрянь против нас. Мы используем ее против них. Все честно, Костя. Чем сильней сопротивление, тем жестче я действую. Исполняй.
— Хорошо, — буркнул тот и достал мобилет. — Только сначала узнаю номер главы рода Уткиных.
Пока Причернобуров-старший занимался своими делами, мне позвонил один из «младших». А именно тому, что до сих пор носил, как кличку, старую фамилию.
Учитывая обстановку, я ожидал плохих новостей. Но внезапно получил хорошие:
— Слушаю, Иван.
— День добрый, ваше сиятельство. Мы тут подарочек для вас добыли, — судя по голосу, Мокруха широко улыбался.
— Надо же. Я люблю подарки.
— Кто ж не любит. Так вот: устроили врагам очередную беготню, и получилось одного взять в плен. Поболтали с ним немного, и узнали, что он участвовал в поджоге нашего леса.
— Вот это да, — я даже встал, чувствуя неожиданное воодушевление. — Доставьте его в Красноярск как можно быстрее и тише.
— Так точно, ваше сиятельство.
— Отличная работа, Иван. Я благодарен. Все покиньте район — на вас могут устроить охоту.
— Так уже устроили. Только нихрена у них не получится, — усмехнулся Мокруха.
Следом я немедленно позвонил наместнику:
— Господин Морошкин? Это граф Чернобуров.
— Я страшно занят, Георгий, — ответил Потап. — Что-то срочное?
— Да. Отниму у вас всего минутку. Есть доказательство, что лес на моих участках был подожжен по приказу графа Пихтина.
— Неужели? — удивился наместник.
— У меня в руках один из его солдат, который исполнял приказ. Скоро его привезут в город, — продолжил я. — Моя сотрудница сегодня же подаст заявление, я прошу вас проследить, чтобы Василий Демидович не попытался его заблокировать.
— Если все так, как вы говорите, Георгий, то конечно.
Следом я позвонил Алле и сообщил, что нужно срочно заняться составлением заявления. Прекрасная юристка заверила, что все будет готово уже через час.
Замечательно. Почва подготовлена. Правда, соучастника преступления еще нужно доставить в Красноярск, что может быть проблематично. Враги наверняка понимают, чем это грозит, и сделают все, чтобы помешать людям Мокрухи выполнить задание.
Но если все получится… Мы почти гарантированно выиграем разбирательство. Пихтин будет вынужден заплатить компенсацию мне и государству за подожженный лес, а его репутация будет окончательно уничтожена.
Может быть, после этого даже удастся задавить графа без войны… Или же, если получится добиться расследования против «Багряных палачей», отыскать повод самим и напасть первыми.
Кажется, я рано решил, что чаша весов склонилась на сторону врага.
Надо принять все возможные предосторожности, чтобы отряд Ивана не был схвачен или уничтожен.
Я связался с командиром гвардейцев, охраняющих «Чернобурский лес». Велел прийти в максимальную боевую готовность, а патрули «Таежного дозора» отправить на границы владений. При обнаружении людей Пихтина — вести предупредительный огонь. При попытке проникновения на наши участки — стрелять на поражение. Если встретят отряд Мокрухи — всеми силами помочь добраться до безопасного места.
Константин тем временем выполнял свои поручения. Как раз когда я закончил говорить с гвардейцем лесокомбината, он протянул мне бумажку с номером и именем главы рода Уткиных.
И едва я взял ее в руки, как мобилет зазвонил сам. Я сверил номер на экране и на бумаге и недовольно скривился:
— Слушаю, Анатолий Семенович.
— Вы даже знаете, кто звонит, Георгий⁈ — с ходу начал кричать Уткин-старший.
— Знаю. Буквально только что собирался позвонить вам сам.
— Неужели⁈ Чтобы попытаться оправдаться⁈
— Нет. Чтобы заверить, что к смерти Павла я не имею ни малейшего отношения.
Я честно пересказал Анатолию, что произошло. Не стал скрывать, что его сын участвовал в махинации с завещанием и что заставил его Пихтин, используя некий компромат. Какой именно, не уточнил — опять же, искренне сообщил, что связан словом дворянина.
— Мы встречались с Павлом на вокзале и вокруг было много свидетелей. После этого я вернулся в поместье. Куда отправился ваш сын, не имею понятия. Но если позволите, подозреваю, что его убил граф Пихтин.
— Вы горазды бросаться обвинениями, Георгий! — Уткин продолжал кричать.
— Примите мои соболезнования, Анатолий Семенович. Клянусь, что не причинял Павлу вреда.
— Соболезнования⁈ — заорал граф Уткин так, что показалось, будто мобилет сейчас взорвется. — Ты еще смеешь выражать соболезнования⁈ Ублюдок, ты убил моего сына!
— Прошу вас, поверьте, это не так. Граф Пихтин хочет столкнуть нас. Он привык действовать подобным образом.
— Не пытайся меня обмануть!!! — сквозь гнев Анатолия я почти физически ощущал его боль. — Ты ответишь, Чернобуров, ответишь за это! — он прерывисто вздохнул. — Не думай, что я устрою войну. Но я подам на тебя в суд! Можешь клясться сколько хочешь, у меня есть доказательства, что Пашу убил ты!
— Какие же? — сухо спросил я.
— Узнаешь! И да, я подожду удобного момента, чтобы устроить разбирательство. Не прямо сейчас. Чуть позже!
— Почему позже? — нахмурился я.
— Узнаешь! — повторил Анатолий и бросил трубку.
Я положил мобилет на стол и откинулся на кресле, закрывая глаза. Бездна меня возьми! Пихтин потрудился не только убить Павла и свалить все на меня. Он подготовил какие-то фиктивные доказательства…
Стоило ожидать, впрочем.
— Что он сказал? — негромко поинтересовался Костя.
— Что подаст на меня в суд, — я взъерошил волосы и открыл глаза. — Позже.
— Почему позже?
— Как ты слышал, я спросил то же самое. Но ответа не получил. Думаю, Пихтин попросил его подождать до начала войны.
— Такие обвинения не будут разбирать во время боевых действий.
— Да, ты прав. Тогда, возможно, они готовят что-то еще и хотят нанести удар по нескольким фронтам. Или дождаться конца войны, чтобы добить нас или отыграться за поражение. Смотря, как все повернется. Не знаю!
Я встал и сделал несколько кругов по комнате. Теряю самообладание, что происходит крайне редко. Но враг силен и коварен, поэтому ничего удивительного.
— Ладно, — я оперся кулаками на стол и кивнул на демонический артефакт. — Что с этим?
— Владислав сказал, скоро пришлет людей.
— Хорошо, — я отыскал на полке пустую шкатулку и сунул артефакт туда. — Позвони еще Кротову. Скажи, пусть доставят все имеющиеся свитки перемещения в поместье. Все готовые защитные амулеты — в казармы.
— Сделаю.
Остаток дня выдался таким же напряженным. Я даже не нашел времени поужинать и уснул прямо в кабинете, на диване. Спал плохо и проснулся разбитым. Но сразу же умылся в ближайшей уборной, потребовал кофе и вызвал Костю. Надо было понять, случилось ли что-то за ночь, и предпринять свои действия.
Я попытался связаться с Мокрухой, но тот не брал трубку, как бы настойчив я не был. В сердце сразу закралось беспокойство, однако я задушил его. Иван профессионал, и набрал себе отличных людей. Они справятся.
Не успели принести кофе, как раздался звонок от директора «Чернобурского леса».
— Слушаю.
— Ох, Георгий! — Роман Сергеевич был встревожен едва ли не больше, чем во время лесного пожара. — У меня плохие новости…
25
Трупы привезли на рассвете. Грузовик без опознавательных знаков подъехал к воротам «Чернобурского леса», и тела просто выбросили на дорогу, как мусор. Многие из них были сильно обожжены — дело рук мага огня. По изорванным маскировочным костюмам нельзя было сказать, чьи это люди. Но я прекрасно понимал, что это наши гвардейцы. Члены отряда тайных операций.
Выслушав Романа Сергеевича, я до боли стиснул зубы и спросил:
— Сколько тел?
— Двенадцать, ваше сиятельство. Нам… их похоронить?
Двенадцать. Весь отряд, включая Мокруху. Я врезал кулаком по стене
