его ещё не загрузили работой.
— Молоток! — ответил я.
— Не совсем… я понятия не имею, как в него заливать непрерывный поток воды, и где взять рабочую силу. Големы не потянут.
— Пфф… — фыркнул я, — разве для нас это проблема? Думай над водой, я сделаю големов сильнее.
— Голем сильнее?! Мы скоро разбогатеем.
— Ага, больше Клёнч нам не помеха.
— Ос, а теперь скажи, какого чёрта ты молчал всё это время.
— Клёнч не хотел, чтобы ты начал активничать раньше, чем подействует микстура.
* * *
Мы вернулись в лагерь очень скоро. Големы по-прежнему работали у бывшего водопада, используя черпак, вёдра, и два малых промывочных шлюза. Орешек стоял у, как его назвал Оскард, — тряска-стола и приводил его в движение с помощью шестерёнок. Лоток с золотоносной породой двигался туда-сюда, чёрные пески с прочей сорной породой у ножек только росли.
— Так-так… проходим мимо, — сказал Оскард, когда я махнул Орешку, — Никакой тебе работы! Крис, сначала нужно восстановиться.
— Спасибо, что напомнил! — воскликнул я, — ты знаешь, что от твоих сраных чудо зелий я мог умереть?!
— Че?!
— Ну, да… тебе же Клёнч не рассказывал. А вот мне он всё объяснил. Сказал ещё бы пару деньков я пожрал это дрянь и всё…
— Прости, друг. Я правда ничего не знал. Ща-с же всю эту дрянь вылью.
— Погоди, может он пригодится нам, — задумался я.
— Для чего. Чур я её жрать не буду, — виновато произнёс друг.
— Конечно, не будешь. Что я совсем что ли? А вот големы могут, ты же любишь экспериментировать?
— Обожаю, Крис! Значит скоро будем делать земляного алхимического пацана!
— Да.
—Только сначала нужно тебе отдохнуть. Будешь спорить, получить лопатой в лоб.
— Ммм…
— Да шучу я, — он хлопнул меня по спине, как обычно, — но отдохнуть я тебе заставлю.
— Смотри не перетрудись, — я треснул его протезом по спине, — вых-ух… уху…
— Что такое? — друг подхватил меня под руку.
— Проклятье, я чуть мышцу не порвал нахрен.
— Я же тебе сказал! — прикрикнул друг, — нужно восстановиться!
Признаться честно, я думал, что он слишком переигрывает. Или переоценивает тяжесть моего состояния. Но когда я ударил его протезом, то по всей руке, кроме её железной части, конечно, пробежала настолько жгучая боль, что даже вспоминать неприятно.
Затем мы дошли до холма. Как только начали подъём я очень пожалел, что лагерь у нас на возвышенности. Каждый шаг отдавался болью. Она зарождалась в стопе и бежала вверх по ноге. Чем сильнее я наступал, чем больше прикладывал усилий или делал шаг, тем выше поднималась боль. В стоге я не смог сделать и десяти шагов. Просто остановился и сказал Оскарду:
— Дальше не могу, слишком больно.
— Сядь, здесь.
Он помог мне усесться в траву. Сам рванул к холму и крикнул:
— Никуда не уходи! Аха-ха…
— Соскучился по этим шутка… — шепнул я, правда хочется взять доску и стукнуть Оскарда.
Ноги страшно разрывались болью. Казалось, что я присел сто раз с тонной на плечах. Даже, когда я просто сидел в траве, они пульсировали дикой судорогой. Вскоре Оскард спустился с холма с большим одеялом, бросил его рядом со мной, а сам побежал дальше.
— Големов позову, мы тебя на холм и затащим.
Хорошая идея. Побыстрее бы уже забраться в палатку и заснуть. Как же мне не хватало сна те дни до дуэли. Я вроде бы и после неё спал несколько дней, но, как выяснилось и этого не хватило. Радовало только одно, мне больше не было нужно пить, ни алхимическую «отраву», не травяную настойку.
Големы прибежали ко мне быстрее, чем я думал. Потом я улёгся на одеяло и меня потащили в верх. В палатке я оказался очень быстро. Улёгся поудобней и укрылся. Тело начало прогреваться, но боль в мышцах почти не отступала.
— Скоро будет яичница и байки у костра, — весело произнёс Оскард.
— Яйца? Где-ты их взял.
— Оу… ты многое пропустил. У нас теперь есть клетка, а в ней целых четыре несушки. Яйца каждый день будут.
— Здорово.
— Так, ты восстанавливайся, а я пойду готовить.
* * *
Мы с другом сидели у костра. Ночь уже спустилась на землю, а, значит, все големы заняли свои «боевые позиции» и охраняли лагерь от неприятеля. Когда проблема с Клёнчем была решена, то на нас могли напасть только дикие звери. Я пока не думал, что Соместрские скоро объявятся, поэтому чувствовал себя спокойно. Но мне не давала покоя одна мысль. Я всё думал о том человеке, который, скорее всего, живёт в кедровом лесу. Пока он единственный мог обучить меня геомагии, и я хотел его найти… Но, сначала нужно восстановиться, затем наладить непрерывный процесс золотодобычи.
Потом. Оставлю Оскарда за главного, а сам отправлюсь в леса. Искать того, кто поможет мне стать сильнее. Сейчас эти мысли особенно ироничны, ведь я даже ложку без боли в руке поднять не могу. Как я вообще умудрился дойти из лагеря Клёнча в наш? Не знаю почему боль меня не подкосила, но, видимо я отвлёкся на мысли.
— Ешь давай, — сказал Оскард и передал мне миску с жаренными яйцами.
— Спасибо.
— А теперь я буду рассказывать, а ты слушай.
— Страшилки что ли? — спросил я.
— Да ну их нафиг, я и сам испугаюсь.
— Хе-хе.
— Ну, слушай. Были у меня бабка и дед. Жили они давно и не здесь. Дед жутко жадным был, деньги на соль тратить не хотел. А бабка соль покупала, но с дедом не делилась. Вот только проблема одна, ели-то суп они из общего чана. Сядут за стол, бабка с одной стороны, дед с другой. Суп горячий, ароматный, вкусный… Бака со свой стороны посолит, а дед нет, начинают есть. И тут самое интересное. Дед-то он хитрый был, думаешь в какого я такой? Так вон, едят они едят, и дед говорит: «бабка, твоя соль на мою сторону лезет». Бабка ему отвечает: «не ешь тогда». Дед возмущаться начинает, суёт руку в чан и давай суп к бабке подталкивать, а сам приговаривает: «гыть бабкина сыль, гыть
