но в итоге так и оставшихся без должной оценки своих жертв и героизма. — Вирона, ты слышишь меня? Отомри уже.
— Д-да... А?
— Отойдем, говорю.
— П-прости, Господин... Герд, — залепетала Ройс в облике Торпс, когда рядом не оказалось посторонних ушей. А спустя еще некоторое время заикания, наделив его нотками фатализма, продолжила. — Я... я... не знаю, как так вышло... Я готова принять любое наказание, Гос...
— Да ну какое наказание, малышка? Скажешь тоже, — ободряюще приобняв за плечи понурившуюся «малышку», которая почти на голову выше меня, принялся я проникновенно вещать. — Ну подумаешь, бросила умирать того, кому обязана жизнью и новой судьбой, и кого считала своим Господином, даже не дождавшись пока тот придет в себя, дабы узнать: насколько всё плохо. Не переживай. Бывает. В конце концов, дарами нужно пользоваться, а не хранить на пыльной полке. Я не сержусь(сияя улыбкой)... рабыня. А теперь ступай.
Последнее я поведал с паузой, в момент которой моя успокаивающая, добрая и где-то даже обнадеживающая улыбка преобразилась в холодную, дежурную и высокомерную, отчетливо демонстрирующую теперь уже окончательный статус девушки в моих глазах.
Я, конечно, осознаю, что в этой ситуации с моими дезертировавшими миньонами никто кроме меня не виноват. В конце концов, я же добился лояльности девочек не какой-нибудь ментальной магией с порабощением или чем-то подобным, дающим стопроцентную гарантию, а тупо промывкой мозгов. То есть довольно косвенными, так сказать, методами, по сути поломав их здоровые личности да превратив в эдакие механизмы, пусть и био-. При этом не самые надежные и, как видно, иногда конфликтующие своими всплывающими противоречиями в... пусть будет, настройках. Ведь после проделанных изменений всё еще необходимо наблюдение с внесением периодических поправок и корректив, призванных наращивать отказоустойчивость с надежностью установок. Поэтому ожидать от таких вот, далеко теперь не обычных людей, типичных им, простых и понятных, а главное, привычных реакций на события — пожалуй, не стоит.
Так что, то обстоятельство, что вроде как до гроба верные мне девочки, чуть только возникла нештатная ситуация, можно сказать форс-мажор, и я оказался офлайн, не имея возможности подкорректировать установки, ну а они взяли и спетляли — это ни что иное как мой недосмотр и ошибка... программирования, что ли, а никак не их предательство или ненадежность. Точнее тут сам механизм подчинения ненадежен, поэтому на будущее, конечно, следует доработать алгоритм, но всё же не стоит возлагать на него чрезмерные надежды и всё-таки быть готовым к периодическим сбоям, разумеется, способствующим выявлению уязвимостей и их устранению впредь, пусть и чреватым малоприятными неожиданностями. Мда.
Но, как бы то ни было, я всё равно уже не смогу более позиционировать подчиненных таким вот образом людей по старому и без оглядки доверять им. А может... может даже отдалюсь, конечно же, со временем, ну и дам девочкам свободу. Но не сейчас. Рано.
Так, а вон и Лузин явилась. С противоположной стороны площади приближалась Крольц, к слову, с таким же орденом, как и у Торпс.
Вольской тогда навесили «Дружбу народов» сразу 3-й степени, в виде такой себе оплетенной изумрудными шипастыми ветвями рубиновой розочки на золотой основе, и который носят на нашейной ленте. Торпс и Крольц получили по «Незабудке» 4-й степени, которые и по статуту пониже будут, и степень самая младшая, поэтому и орденский знак в виде, собственно, незабудки из соответствующего цвета каких-то драгоценных камней на серебряной основе носят в петлице, как и мою медаль. Тоже серебряную, к слову, в виде дубового листочка размером как треть одноименной медали из моего мира.
Тут вообще награды совсем малюсенькие, а последующие степени не предполагают ношения предыдущих при том, что на шею можно нацепить лишь самый старший орден, пусть и сразу на нескольких, вычурно сплетенных орденских лентах. Медали же, будь они не ладны, до получения первого ордена награжденный обязан носить на любой не полевой форме не в виде ленточек, как я, смутьян такой, а в натуральном виде. Но бесит меня эта распроклятая висюлька, блин. Особенно после моей такой же еще с Земли за... не важно, короче. И этот вот здешний, получается, индикатор проныры и приспособленца, потому как именно таковым он однозначно будет воспринят окружающими на фоне наград прочих участниц рейда, уж такое чувство юмора оказалось у наградившего, так вот, эта хрень меня не то чтобы доводит до бешенства, но негодование вызывает ощутимое. Но вообще не носить эту хрень я не могу. Преступление. Давать законный повод тем же Серым обрести на меня рычаг давления, или вступать в войну со всей империей — я пока не желаю.
Так что поносим. Пока.
Хотя сам не пойму, чего так заморачиваюсь насчет этих побрякушек, являясь по сути тем, кто миры, блин, способен порабощать! Пусть и не горю желанием и навряд ли когда-либо стану... эм, в обозримом будущем, пожалуй. Всё же: уметь, желать, делать и быть вынужденным сделать — разные вещи.
Так, а вон и Ровская вышла к народу. ИО ВПА, как ни как, речугу, небось, сейчас начнет задвигать.
Лирон, к слову, после практики сияет двумя новыми наградами. Помимо «Незабудки» 3-й степени, то есть уже золотой и на шее, 2-я степень делается из платины, 1-я — еще и с брюликами, так вот, помимо упомянутого ордена за рейд, не известно за какие заслуги на эфесе меча у Ровской появилась еще и «Хризантема» 4-степени — довольно почетный орден, исключительно боевой.
О, увидела меня! А чего так бледнеть? Я ж не страшный. Улыбнусь-ка ей. Ой, перестарался. Медноволосая аж пошатнулась. Ну ничего, гнобить я её не стану, в конце концов, она не моя рабыня, а лишь вроде как... временный попутчик, ситуационный союзник. Соратницей ей теперь уж не быть. Мда.
— Герд, ты всё же вернулся, — почувствовал я, как прижались ко мне сзади, сразу после едва слышного и выданного с таким облегчением возгласа, что, наверное, даже поверил бы и поддался на это вот всё, ответив взаимностью, если бы не глянул украдкой на душу рыжей Ивон, известной здесь как ещё одна студентка Горская.
Нет, там я не обнаружил чего-то такого, от чего волосы должны были бы встать дыбом. И даже не подтвердил чьё-то дурацкое выссказывание, что у рыжих ее нет. Просто вместо до невозможности милой, иногда очаровательно неуклюжей, а порой и невероятно приставучей, от чего нереально забавной рыжульки, которой до этого ее воспринимал, я увидел идеального как минимум монарха. И уж никак не ту, с которой
