раздалось знакомое шипение, он тоже не шелохнулся.
Убедившись, что парень действительно потерял сознание, я запечатал коридор проклятием с двух сторон и, открыв портал, ненадолго покинул подземелье. Правда, ушел недалеко, не дальше тысячи шагов, чтобы потихоньку пошарить в закромах одного знакомого торговца. Отыскав что хотел, тут же вернулся и всунул в ладонь умирающего целую связку исцеляющих амулетов, после чего расстегнул окровавленную куртку и покачал головой при виде глубоких ран на животе мага. Затем внимательно изучил следы зубов на его ноге и вот после этого испытал легкий укол досады.
Похоже, парня все-таки покусали, так что для него в любом случае все было кончено. Всего неделя на трансформацию, и готово — в городе появится новый монстр.
Я даже призадумался, а есть ли смысл его перевязывать, раз уж он теперь заражен, но потом решил, что какое-то время у меня все-таки есть, и я смогу если не вылечить его, то хотя бы изучить процесс преобразования во всех подробностях. Ну и попробовать его замедлить, если это возможно.
Убедившись, что ничем другим я помочь не в силах, я оставил мага одного и отправился проверить подземелье, заодно старательно вычищая его от народившейся мерзости.
Костей после меня оставалось много. Так много, что на создание этой стаи должна была потребоваться целая куча народа. Но кем они были и откуда взялись тут в таком количестве? Почему их пропажа не встревожила ИСБ и императора настолько, чтобы вычистить эту клоаку огнем и мечом, невзирая ни на какие риски? Вместо этого подземелье просто закрыли от любопытных. Причем закрыли весьма неаккуратно, так что при желании в него мог попасть кто угодно.
Что это? Чей-то недосмотр? Халатность? Недооценка ситуации? Или, может, кто-то был заинтересован в том, чтобы люди в Дамане и дальше продолжали пропадать?
— Две с половиной сотни, — бодро доложил вернувшийся Мор. — Из них мне попалось несколько безглазых особей и парочка травмированных.
— Сколько уровней ты осмотрел?
— Четыре. Аж до скальных пород добрался, но больше никого не нашел.
— Хорошо, — замедленно кивнул я. — Хотя, конечно, на самом деле в этом нет ничего хорошего. Мы потратили много времени. И я потерял парнишку, хотя мог бы этого не допустить.
— Да, обидно получилось, — согласился призрак, когда я коротко рассказал, чем дело закончилось. — Но почему ты не вмешался раньше? Сразу, как только рухнула стена?
Я только руками развел.
— Не хотел светиться раньше времени. Не ожидал, что стена не выдержит. И не подумал, что раз твари смогли в доме Ариуса повредить камень тихо и незаметно, то и тут не просто так толпились в коридоре. А потом… потом стало поздно. Я не был уверен, что никого не задену, поэтому не хотел рисковать, и это оказалось ошибкой.
— Зато теперь ты стал немного больше похож на человека, — неожиданно усмехнулся Мор.
— Это еще почему?
— Потому что людям свойственно ошибаться, Вильгельм. Раньше ты этого не умел и просчитывал все до мельчайших деталей, не отвлекаясь на эмоции. А сегодня впервые на моей памяти засомневался…
— И это привело к гибели человека, — заключил я. — Мне не нравится эта причинно-следственная связь.
— Мне тоже, но у всего своя цена. В том числе и у человечности.
— А нельзя ли сделать так, чтобы я мог вернуть себе прежние чувства и при этом не позволил им влиять на мои решения?
— Не думаю, что у тебя получится. Эмоции на то и даны, чтобы смущать, волновать, подталкивать, заставлять переживать, сомневаться и в конечном итоге действовать. Эмоции — то, что делает вас по-настоящему живыми. То, что позволяет ощутить суть самой жизни. Убей в себе эмоции, и ты умрешь. Если не телом, то уж духом точно.
Я озадаченно помолчал.
— Меня об этом не предупреждали. И, честно говоря, это несколько не вписывается в мои планы.
— Что поделать? — негромко рассмеялся Мор. — Такова жизнь. Не все, что мы задумываем, исполняется так, как мы хотим, и тогда, когда нам это удобно.
— Зачем же вы создали такой мир и такую жизнь, если ее нельзя контролировать?
Призрак снова усмехнулся.
— Может, для тебя это прозвучит странно, но когда-нибудь ты поймешь, что предопределенность — это ужасно скучно. Гораздо интереснее, когда есть разные вероятности одних и тех же событий, когда есть выбор, возможность сойти с одного пути, чтобы попробовать что-то новое…
— Ты прав, — поморщился я. — Мне это непонятно. Гораздо проще, когда имеется четкая связь между тем, что ты задумал и что сделал, чтобы этого достичь.
— Ничего. Когда придет время, даже ты почувствуешь разницу. Ну а пока…
Мор сделал над моей головой широкий круг.
— Где там твой парень? Хочу на него взглянуть, прежде чем он превратился в монстра или, чего доброго, окочурится.
— Зачем? — не понял я.
— Ну… ты сказал, что он чем-то похож на твоего учителя. А мне стало интересно: каким он был, тот колдун, который, вопреки всему, захотел сделать из тебя человека?
* * *
— Честно говоря, выглядит он не очень, — признал Мор спустя пару минут, когда мы вернулись, и он увидел безучастно сидящего у стены парня. — Говоришь, он заражен?
— На правом бедре есть следы от укусов.
— Да, не повезло ему…
— Кто здесь? — вдруг дернулся раненый маг и с трудом приоткрыл одно веко.
Я присел возле него на корточки и, приподняв ему голову, заглянул в помутневшие глаза.
— Тебе больно?
— Нет, — прошептал Витор ан Торано. — Странно только… я вроде живой, но тела совсем не чувствую.
— Это потому, что над тобой сейчас колдуют сразу четыре исцеляющих амулета. Онемение скоро пройдет.
— А-а-а… тогда ладно, — согласился он и снова попытался потерять сознание. Однако из этого ничего не вышло, а спустя всего полминуты взгляд парня явственно прояснился, и он взглянул на меня гораздо более осмысленно. — Эй, а ты вообще кто?
— Меня зовут Вильгельм. Кто я, значения не имеет. Шел мимо, услышал шум, увидел тебя в таком виде… ты на моем месте тоже помог бы незнакомцу, если бы он вздумал испустить дух прямо у тебя на глазах.
Маг вяло кивнул.
— Конечно. Но все-таки не бродил бы ты по подземельям в одиночку. Тут вообще-то монстры водятся.
— Монстров больше нет, — успокоил я его.
— Да? Странно. Я ведь помню, что они…
— Тебе не о чем беспокоиться, — ровно повторил я, и маг покладисто угукнул.
— Хорошо, как скажешь.
— По-моему, он слегка не в себе, — кашлянул витающий над его головой призрак.
Маг удивленно вскинул голову.
— А ты еще кто?
— Никто, — буркнул я, дернув парня так, чтобы он видел только меня. — Забудь. Тебе показалось.
— Ну раз показалось, значит, показалось…
— Нет, он точно не в себе, — задумчиво повторил Мор, исчезая из виду, после чего завис где-то у меня над ухом и негромко шепнул: — Ты чем его опоил?
