тишина, хотя все воины
были уже на ногах и как-то слишком старательно занимались обычными делами. Двое из них быстро
шмыгнули мимо, словно скрываясь от кого-то, и едва кивнув ей, сделали страшные лица и
многозначительно покосились в сторону выхода. Айви повернула голову: между лежанками
неспешно ходил незнакомый коренастый человек и сурово отчитывал идущих за ним солдат. Его
борода и волосы были совсем седыми, а поступь и осанка выдавали старого вояку. Поверх кольчуги
переливался синий шёлковый плащ с серебристой оторочкой – признак высокого положения.
Незнакомец заметил Айви и, резко оборвавшись на полуслове, вперил в неё негодующий взгляд и
грозно выкрикнул:
– А это ещё что такое?!
Она растерянно остановилась, а сердитый старик решительным шагом направился в её сторону.
Подойдя к опешевшей Айви почти вплотную, он ткнул в неё пальцем и рявкнул, обращаясь к
сопровождающим его солдатам:
– Почему здесь женщина? Откуда она взялась?
– Это Айви, дочь Грэйккона, генерал, – знакомый голос Саксиля звучал без тени улыбки. Он
выступил вперёд и встал перед возмущённым стариком, вытянувшись по струнке.
Генерал повернулся к Саксилю и ткнул пальцем теперь в него.
– Так, значит, ты притащил сюда свою подружку?
Айви вспыхнула и, не дав Саксилю ничего ответить, гневно взглянула в сердито прищуренные
глаза старика и проговорила:
– Я нахожусь здесь по желанию Владыки Торниэна!
– И не заслуживает оскорблений! – Торниэн, привлечённый непривычно громкими голосами,
незаметно подошёл и встал между генералом и Айви, – Приветствую тебя, доблестный Крафт!
– Торниэн! – генерал благодушно раскинул руки, – Я не нашёл тебя вчера в этой суматохе.
– Ну вот, теперь и свиделись, я рад тебе! – и Владыка крепко обнял старика.
– Серебряный Город окружён, а у вас тут не армия, а сплошной бардак, – генерал покосился в
сторону Айви и недовольно покачал головой.
– Старый ворчун, даже не думай обижать эту девушку. Она спасла уже немало жизней и спасёт, я
думаю, ещё. Сейчас она ухаживает за моим отцом. Как он, Айви?
– Хорошо, он спит сейчас.
Генерал с любопытством взглянул на неё.
– Ты чужеземка, не так ли?
– Да, моя родина далеко отсюда.
– Что ж, я слышал, что многие чужеземцы служат Великому Царю. Слава Ему! Не сердись на
меня, Айви, дочь Грэйккона. – старик поклонился и в окружении притихших солдат продолжил свой
осмотр. Саксиль обернулся к Айви за его спиной и, многозначительно чиркнув ладонью по горлу,
закатил глаза. Айви легко улыбнулась и, проводив взглядом старого генерала, повернулась к
Торниэну.
– Благодарю тебя, Владыка, ты не дал меня в обиду.
– Никто не смеет обижать тебя здесь, Айви. – помолчав, он продолжил: – Я благодарен тебе за то,
что ты делаешь для моих людей и моего отца. Не знаю, чем я смогу отплатить тебе. В моём Городе
есть драгоценности, которые я подарил бы тебе, в знак благодарности… Может быть, я когда-нибудь
сделаю это…
– Я дочь рыбака и не привыкла к драгоценностям. – Айви грустно улыбнулась, – Но твои люди
стали дороги мне. Это радость и честь для меня, чужеземки, – служить им.
– И они чувствуют это, – заметил Торниэн и, помедлив, добавил: – Ты покорила сердце моего
народа!
– Разве эта награда не дороже любых драгоценностей?
Он посмотрел на неё странным взглядом, в котором вспыхнуло что-то совсем не похожее на
обычную холодную хмурость.
– Ты достойна самого драгоценного дара, Айви, дочь Грэйккона. Смогу ли я найти такой для
тебя?..
– Я не жду даров.
– Я знаю. И это усложняет мою задачу, – тень улыбки мелькнула на его губах, и он, легко
поклонившись, пошёл догонять сердитого генерала.
Когда Айви вернулась, старый Король уже проснулся и теперь пытался приподняться на кровати,
придерживая здоровой рукой перевязанное плечо. Айви быстро опустила кувшин и испуганно
кинулась к нему.
– Господин, прошу вас! Вам нельзя вставать!
– Почему это? – удивлённо спросил тот.
– Вы ранены и потеряли много крови. Я принесу вам, что нужно… или позову, кого вы хотите…
Король посмотрел на неё, слегка прищурившись: взгляд его был спокойный и тёплый; потом он
опустился на подушки и улыбнулся.
– Я должен быть послушным, не так ли? Ведь это благодаря тебе я вчера не истёк кровью, а
сегодня уже чувствую себя, как молодой? Как тебя зовут, юная госпожа?
– Айви, государь.
– Чья ты дочь?
– Я – дочь Грэйккона.
– Грэйккона? – глаза старого Короля загорелись, он подался вперёд, но, сморщившись и
схватившись за плечо, снова опустился на кровать. – Мой друг Грэйккон! Как бы я хотел увидеться с
ним! Нам есть о чём поговорить… – он вздохнул и задумался. В это время занавесь откинулась, и в
комнату вошёл Торниэн. Приблизившись к кровати, он опустился на колено и склонил голову.
– Здравствуй, отец!
Старый Король протянул руку.
– Здравствуй, сынок, – он обнял Торниэна и поцеловал в лоб.
Айви не хотела мешать им, – она тихонько повернулась и вышла.
Отец и сын остались одни. Снаружи из-за занавески раздавались голоса, иногда бряцали доспехи
или звенела тетива, проверяемая заботливым хозяином.
– Отец, я… – начал Торниэн и опять вспомнил их последний разговор в Серебряном Городе, когда
из дворца звучала музыка, а воздух взрывали праздничные фейерверки. Тот день, когда его брат
вернулся домой. Он вспомнил резкие слова, которые говорил отцу, и как старый Король с болью в
глазах смотрел ему вслед, когда он, разгневанный, уходил прочь. – Отец, прости меня!
Старый Король положил руку ему на плечо.
– Я люблю тебя, сынок. Когда у тебя самого будут сыновья, ты лучше поймёшь меня. Нет ничего в
этом мире, что я ни отдал бы тебе: и страну, и богатства, и собственную жизнь – ибо нет для меня
ничего, дороже тебя. Всё моё – твоё, и ты всегда со мной. Может ли что-нибудь разделять нас?
Торниэн поднял глаза. Старый Король смотрел на него – и его взгляд проникал в самое сердце.
Отец всё понимал без слов: Торниэн знал это всегда, ещё с детства.
– Что повелишь мне делать, отец?
– Повелю? Нет, сынок. Дорогу в Золотой Город нельзя пройти по приказу. Каждый должен
добровольно совершить этот путь.
***
Айви вышла из пещеры и, подняв голову, подставила лицо слабому осеннему солнцу. Дождь
кончился – и вокруг всё дышало свежестью и прохладой. Природа увядала. Айви стояла, с
наслаждением вдыхая осенние запахи, которых никогда не знала прежде. Поздние цветы ещё кое-где
виднелись среди пожухлой травы, лёгкий ветерок шелестел в кустарнике, навевая сон. Думать ни о
чём не хотелось. Кука приковыляла за ней и, сев рядом, тоже подняла морду к солнцу и
прищурилась.
«Надо ещё хоть раз сходить на склон за «оленьим листом». Скоро может выпасть
