Ребекка Синклер отступила за кустарник и опустила фотокамеру, но глаз с сидевших в беседке Рона и Клэр не спускала. Ей все еще не верилось в то, свидетелем чего она только что стала и что было зафиксировано теперь на сверхчувствительной пленке ее «Кодака».
Ублюдок! Скотина! Мерзавец! Подлец!
И эта сучка ему под стать. Ребекка уже навела о ней справки. Клэр Уинслоу. Судя по всему, та еще штучка. Работала с Риком О’Нилом, а потом вместе со своим любовничком нагрела студию на изрядную сумму. И вот теперь Патрик Хаммер дает ей второй шанс. Невероятно.
Еще невероятнее было то, что Рон Фримен обнимал эту заокеанскую стервочку. Ласкал ее, целовал. И, похоже, получал от этого удовольствие.
В какой-то момент, поддавшись злобе, Ребекка уже шагнула из своего убежища, намереваясь подойти к беседке и устроить парочке незабываемую сцену. Клэр Уинслоу не может и не должна быть с Роном Фрименом. Она его не заслужила.
Разумеется, благоразумие взяло верх. Ребекка отступила. У нее сложился план, и она собиралась осуществить его и вволю полакомиться плодами.
– Ты влюблен, дружище, – объявил Виктор, когда Рон ввалился в офис с первыми лучами солнца.
– А что ты здесь делаешь? – Рон потер лицо, стараясь не поддаться усталости и не уснуть прямо на пороге.
Сидевший за письменным столом Виктор покачал головой и ткнул ручкой в толстую тетрадь.
– Провожу инвентаризацию, если ты, конечно, помнишь, что это такое. Ресторан должен работать как машина, а для этого надо смазывать детали, заливать горючее и менять свечи.
– Да. Конечно. – Рон тяжело вздохнул и несколько раз моргнул. – Извини.
– Не спалось?
– Чудесная ночь. – Рон пожал плечами, понимая, что выглядит, должно быть, счастливым идиотом.
Вот так. Началось с желания отомстить, а закончилось… Весь его план пошел насмарку. Самоконтроль… выдержка… Какая чушь! Вместо этого он взлетел на седьмое небо.
Близость с Клэр стала для него воплощением мечты. Чудом, изменившим его жизнь. Проводив ее до двери номера, он кое-как добрел до своих апартаментов, но так и не лег, а провел остаток ночи на ногах, расхаживая по комнате.
– Ты так и не ответил, – напомнил Виктор. – Влюблен?
– Разве это был вопрос? – Рон опустился за стол и пододвинул к себе папку с бумагами.
– Однако несогласия ты не выразил.
Рон откинулся на спинку стула.
– Не о чем спорить. – Он знал, что улыбка, похоже, крепко приклеилась к его небритой физиономии.
– А что я тебе говорил?
– Ты был прав. Я люблю ее. До сих пор. Всегда любил.
– Я знал, что месть не в твоем стиле.
– Нет. Но не уверен, что любовь в моем стиле.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего. – Рон пожал плечами. Ложь, конечно. Хотел наказать Клэр, а теперь хочет любить. Все просто. И куда подевалась душившая его злость? Боль? Обида? Ему не за что держаться. Страховочная сетка исчезла. Он идет по проволоке с завязанными глазами. Потому что не уверен в чувствах Клэр.
Возможно, для нее все происходящее только игра. Секс – игра. Он узнает о ее чувствах лишь тогда, когда скажет, что любит ее. И кто даст гарантию, что Клэр останется, если он попросит об этом?
14
– Восхитительное место! – Клэр огляделась. – Как же давно я не была в Сент-Джеймс-парке. В Нью-Йорке тоже много отличных мест, но я никогда не чувствовала себя дома.
– Что ж, у тебя есть такая возможность.
– Я постараюсь ею воспользоваться. – Она улыбнулась.
– Мне тоже здесь нравится. Когда хочется просто прогуляться или подумать, я обычно прихожу сюда. – Рон взял ее за руку и повел по дорожке мимо цветущих клумб.
– И ты всегда приходишь сюда один? – Клэр задала вопрос шутливым тоном, но ответ волновал ее, и она опустила голову, чтобы Рон, как обычно, не догадался о ее мыслях.
– Один.
– Тебе, должно быть, одиноко в гостиничных апартаментах. Почему ты не купил себе дом?
Рон вздохнул. Когда-то ему хотелось иметь свой дом с небольшим садом, прудом, клумбами… Но эта мечта давно рассеялась. Точнее, шесть лет назад.
– Дом ведь не спасет от одиночества, если в нем пусто.
Они прошли мимо лужайки, на которой расположилась семья из четырех человек. Взрослые лежали на шезлонгах, а дети – мальчики лет шести и восьми – носились друг за другом.
Клэр замедлила шаги, и Рон, поддаваясь внезапно нахлынувшему чувству нежности, обнял ее за талию и привлек к себе. Боже, он любит эту женщину и не хочет снова терять ее!
– Ты сумасшедший, – шепнула Клэр. – Мы с тобой, как школьники, сбежавшие с занятий на первое свидание. На нас же смотрят.
– Ты так и не научилась быть взрослой, – со вздохом сказал Рон и поцеловал ее в щеку.
– А ты… ты… – Не найдя подходящего слова, она ущипнула его за руку.
– А я, между прочим, проголодался.
– Боюсь, тебе придется пострадать, потому что мне не хочется уходить отсюда.
– Страдания отменяются – у меня в машине корзинка со всем необходимым для пикника. Что ты на это скажешь?
– Опять все спланировал? Или ты такой предусмотрительный? – Она засмеялась и поцеловала его в губы.
Они вернулись к машине, где, помимо корзинки с продуктами, нашлась еще и скатерть.
– Вот там есть столик и скамейка. Тебя устроит? – спросил Рон.
Клэр покачала головой и расстелила скатерть на траве.
– Так уютнее.
Рон не стал возражать. В корзинке лежали завернутые в пленку сандвичи, фруктовый салат в контейнере, булочки и бутылка красного вина. Обо всем этом позаботился Виктор.
– Похоже, у меня тоже проснулся аппетит, – заявила Клэр, пробуя салат. – Так почему ты все-таки не открыл ресторан, о котором говорил Сол?
Вопрос прозвучал совершенно неожиданно, и Рон с удивлением посмотрел на Клэр.
– Ты ведь был просто одержим этой идеей тогда… когда я еще не уехала. Такой ресторанчик-закусочная, уютное заведение… место для души. Почему?
– Не знаю, – медленно сказал он. – Наверное, потерял интерес. А потом появились другие проекты.
– Вот как…
– Понимаешь, «Каса» быстро обрела популярность, дела шли хорошо, и мне показалось, что распыляться не стоит.
– Но ты же всегда хотел открыть что-то такое, что понравилось бы твоей матери.
– Да, но… энтузиазм прошел.
– Из-за меня? – Она протянула ему руку.
Рон уже собирался солгать, но потом решил, что Клэр заслуживает искренности.
