в Лас-Вегас. Его жена Эста поехала в Рино и развелась с ним.
Сигел со товарищи купили две трети отеля Билли Уилкерсона, владельца «Голливуд репортер», человека, который создал много ночных клубов в Голливуде. Отель назывался «Фламинго».
Бен установил срок открытия отремонтированного отеля: Рождество 1946 года. Он нанял «Строительную компанию Дела Уэбба» (Феникс, Аризона), и строительство началось. Сигелу нужны были новейшие технологии, и он использовал самые дорогие материалы. После войны сталь, железо и многие другие вещи были дефицитом, поэтому Сигелу приходилось закупать все на черном рынке. Вначале рассчитывали на сумму в полтора миллиона долларов, но вскоре она удвоилась.
К удивлению многих, Сигел открыл «Фламинго» 26 декабря 1946 года. Ремонт не был завершен, но казино, холл, выставочный зал и ресторан были открыты для посетителей. Джимми Дюранте, Эдди Джексон, Томми Уандер и оркестр Ксавьера Кагета обеспечивали развлечения.
И все же открытие было не столь удачным. Все, что могло произойти плохого, происходило. Звезды не посещали отель из-за плохой погоды. Казино теряло деньги. Фонтан не работал. Освещение вышло из строя, и у Багси случился припадок.
Удача отвернулась от Сигела во время новогодних праздников, и «Фламинго» закрылся к концу января, не продержавшись и месяца.
Сигел попросил у друзей еще немного денег, но они отказали ему, лишь Мейер Лански и Фрэнк Костелло помогли и одолжили нужную сумму на завершение работ.
«Фламинго» заново открылся в марте 1947 года, и Сигела предупредили, что на этот раз отель должен принести ему выгоду.
И отель оправдал ожидания Сигела, правда, это происходило не так быстро, как хотелось бы его партнерам, к тому же они начали подозревать, что Багси морочит им голову. Мейер Лански каким-то образом узнал, что любовница Сигела Вирджиния Хилл регулярно ездит в Швейцарию за модными шмотками и откладывает деньги на какой-то банковский счет. Если у Сигела были финансовые проблемы, то откуда Вирджиния брала деньги?
Организовали встречу, темой которой была «ситуация с Сигелом». Согласившись с Лаки Лучано, Мейер Лански сказал, что «есть только один способ проучить вора, который крадет у собственных друзей. Бенни нужно убрать». Голосование было проведено, результат не разглашался.
С Багси все было решено.
Ночью 20 июня 1947 года Сигел сидел на софе в доме Вирджинии Хилл, что на Норт-Линден-драйв, Беверли-Хиллз, и читал «Лос-Анджелес тайме». Чарльз Хилл, брат Вирджинии, был в спальне со своей девушкой на втором этаже.
Кто-то просунул в окно 30-калиберный армейский карабин и нажал на курок.
Первая пуля, разбив окно, попала Сигелу в голову, прострелив правый глаз насквозь, который был позднее обнаружен в пятнадцати футах от его тела. Следующий выстрел лишил его левого глаза, сломал нос и выбил шейный позвонок.
Сигелу не суждено было узнать, кто в него стрелял.
Багси всегда говорил: «Жизнь быстро пролетает, умирай молодым, зато красивым». Он хорошо выглядел, умирая.
Спустя двадцать минут, когда начала прибывать полиция, Гас Гринбаум и Мо Седуэй приехали в отель и сообщили персоналу о смене руководства.
Мейер Лански всегда отрицал свою причастность к этому убийству. «Бен Сигел оставался моим другом до конца своих дней, — рассказывал он израильскому журналисту Ури Дану, — я никогда не ссорился с ним. Если б его жизнь зависела от моего желания, он бы жил так же долго, как Мафусаил». Мейер был уверен, что заказал убийство Лаки. Несмотря на то что Лански отрицал свою причастность к убийству Сигела, ходили слухи, что Багси не могли убить без согласия Мейера.
Лишь пятеро скорбящих посетили похороны Сигела: Эста Сигел, его бывшая жена, Миллисент и Барбара, его дочери-подростки, его брат Морис Сигел, уважаемый в Беверли-Хиллз терапевт, и Бесси Солоуэй, любимая сестра. Обозревателям показалось странным, что на похороны не пришли его компаньоны, чтобы отдать последний долг покойному.
Убийцы Багси так и не были найдены.
К 1954 году Эбнер «Дылда» Цвиллман устал. Большую часть своей взрослой жизни он провел, заправляя преступностью в Нью-Джерси, и теперь хотел отдохнуть. В 1951 году шла трансляция слушания Кефоверской комиссии по вопросам организованной преступности, на котором Дылда был назван одним из самых влиятельных гангстеров Америки, и вдруг его авторитет, который строился годами, сдуло в один момент. Он стал совсем другим человеком. На фотографиях, сделанных после слушания, Дылда выглядел обеспокоенным и угрюмым.
Он передал бразды правления своему итальянскому помощнику Гарри Катене и собирался наслаждаться жизнью вместе со своей семьей. Но это не получилось.
В 1956 году после двухгодичного расследования Дылду обвинили в неуплате налогов за 1947–1948 годы. В результате судебного разбирательства, которое длилось месяц, стало понятно, что все старания тщетны, и новые слушания больше не назначались. Казалось, что Дылда свободен.
Но в 1959 году ФБР арестовало некоторых подельщиков Дылды за «подкуп жюри при вынесении приговора касательно дела Цвиллмана о неуплате налогов».
ФБР установило микрофоны в офисе Германа Коэна, одного из ближайших соратников Цвиллмана. В январе того же года был записан рассказ Коэна о том, как подкупалось жюри. Сэм Кац, доверенное лицо Дылды, его шофер и телохранитель, был уличен как один из взяткодателей.
Власти арестовали Каца, но слушания по его делу так и не проводилось. Его признали виновным и присудили шесть лет тюремного заключения. Ему могли скостить срок до двух лет, в случае если он выдаст Дылду. Но дружба и кодекс чести не позволили ему этого сделать.
Несколько лет спустя Кац рассказывал, как он искал человека, которого надо было подкупить.
«Здесь существует целый научный метод. Иногда приходилось прибегать к услугам частных сыщиков. Надо было идти к соседям человека, которого ты собирался подкупать, разговаривать с ними, с родственниками, с друзьями потенциального взяточника. Приходилось притворяться частным детективом, которому нужна информация о человеке, который якобы мог получить в наследство крупную сумму денег. Разве это ложь?
Когда ты получал нужные сведения о ком-то, у кого были большие финансовые проблемы, любовница, о которой не знала жена, он пил или был азартным игроком или еще что-нибудь, — это могло послужить рычагом воздействия».
Арест Каца и сопровождающие его проверки ФБР беспокоили Дылду и не давали ему отдохнуть.
Вдобавок Дылда больше года страдал от болей в груди. Они начали его беспокоить, и он проконсультировался со своим личным врачом доктором Артуром Бернстейном. Исследование выявило серьезное сердечное недомогание и высокое кровяное давление. Бернстейн помнит, что это повергло Дылду в депрессию.
Тем временем в преступном мире стали поговаривать, что Дылда может заговорить, чтобы спасти свою шкуру.
Утром 26 февраля 1959 года шеф полиции Томас Ф. Малхилл из Вест-Орандж принял звонок о том, что
