— Будет сделано, шеф, — Саша удивился, но невозмутимо кивнул.
Я направился к себе в кабинет. Внутренний огонь снова бурлил и сжигал. Всё моё естество тянуло меня обратно к ведьме, в нашу квартиру. Я сжал кулаки и, закрыв глаза, попытался взять под контроль свою силу. Простоял довольно долго, огонь нехотя поддался, и перестал, наконец, вырываться. Но я знал, что это ненадолго. Так и не дойдя до кабинета, поехал обратно к моей ведьмочке. К моей Карине.
Глава 11 Истинный лик
Карина Лазарева
Квартира встретила меня тишиной. Я прошлась по комнатам — Рагнара не было. Лёша положил пакеты на диван и направился следом.
— Ты голодный? — спросила его, вытаскивая продукты из холодильника.
Он кивнул мне и сел за столешницу. Дала ему почистить овощи, сама нарезала мясо на кубики и поставила воду для спагетти. Обед и два салата в четыре руки приготовили довольно быстро. Мы с мужем раньше всегда так делали — вместе готовили, потом вместе ужинали. От воспоминаний о нашем прошлом я захандрила. Слишком быстро всё возвращается назад, слишком быстро я поддалась его обаянию. Нужно выгнать Лёшу. Вот накормлю и выгоню, решила я. Весь обед я была молчалива и задумчива, а муж, как специально, ел с аппетитом и нахваливал мои кулинарные способности. И вообще старался вести себя непринуждённо.
— Лёш, я не вернусь, — прошептала я. — Мне было нелегко. Всё понять и простить я не могу. Ты всё это время знал, кто я, и мог бы объяснить нормально. Ты мог просто сказать о своих страхах.
— Кара, я пытался. Но когда ты упала передо мной на пол и страшно забилась в судорогах, моё желание открыть правду мигом улетучилось. Вспомни, несколько лет назад мы с тобой страшно поругались, это была наша первая крупная ссора. На следующий день ты проснулась и поинтересовалась, почему я меняю всю мебель в гостиной? — начал объяснять Лёша.
Я задумалась. Примерно три с лишним года назад я не обнаружила в гостиной так полюбившуюся мне мебель и бежевый ковер с люстрой, купленные в Италии. Действительно, на следующий день я не помнила, чем кончилась ссора, и как я ушла спать. Списала на стресс — мы впервые так сильно поссорились. В тот день муж ещё сказал, что я не буду работать у него и вообще где-либо.
— Ты сказал, что случился небольшой пожар, что ты оставил окурок сигареты, и он упал на диван, — вспоминая, пробормотала я.
— Да, — улыбнулся он, — ты тогда потребовала у меня бросить курить. Ругалась сильно, но поиски новой мебели отвлекли от нашей ссоры накануне. После этого случая я дал зарок не упоминать наш мир и настоящие имена высших. Боялся, вдруг бы ты сама сгорела, или повредила что-то себе. И знаешь, что смешно, Карин?
— Что?
— Что я не курил, а ты даже не обратила внимания на это; вот и сейчас восприняла информацию так, словно я был курильщиком.
— Но… Как так?
— Слабое ментальное воздействие. Я не успел что-то придумать стоящее, поэтому пришлось озвучивать явный вымысел, и подкреплять внушением.
— А ребёнок? — тихо проговорила я.
— Кара… — выдохнул бывший муж, и присел передо мной на корточки. — Ты умирала, я не мог потерять тебя. Ребёнок не выжил бы в любом случае, ещё и забрал бы тебя с собой. Я очень хотел малыша, и был безумно счастлив узнать новость о беременности, но чем дальше, тем быстрее начало ухудшаться твоё здоровье. Вспомни, ты потеряла половину своего веса. Постоянно лежала без сил, в довершении сломала руку. Я принял решение за нас двоих. В этом я виноват, каюсь. Можешь ненавидеть меня за это, но ты жива — и для меня это главное.
Он встал и направился к окну. Я видела, как эта тема для него болезненна, мы не касались её очень давно. С того момента, когда Лёша забрал меня из клиники после операции про прерыванию беременности, мы ни разу не касались и не упоминали что-то, связанное с детьми. Мы пребывали каждый в своем мире, в своем горе. Я не замечала, как тяжело мужу, и винила его во всех смертных грехах. Не замечала, как он украдкой смахивает слёзы, глотая виски в темноте кухни. Я замкнулась в себе, а ведь нам обоим было тяжело и больно. Лёша искал утешение у меня, я нужна была ему, вот только я оттолкнула мужа, считая виновным… А он не мог мне всё объяснить, опасаясь за моё здоровье…Сколько же боли мы друг другу причинили…
Я поднялась и подошла к бывшему мужу. Провела по окаменевшим мышцам спины, обняла за талию, уткнулась носом между лопаток, вдыхая любимый запах мужчины. Мы простояли пару минут в тишине, наслаждаясь близостью друг друга, потом Лёша повернулся ко мне и заглянул в глаза. В них я видела нежность и надежду на будущее — а потому встала на носочки и потянулась, запрокинув голову. Он с жадностью набросился на мои губы. Наш поцелуй быстро превратился в страстный и жёсткий, мы целовались как сумасшедшие, выплескивая всю накопившуюся тоску и грусть прошлого.
Лёша подхватил меня под попу и посадил на столешницу, пока я сжимала его рубашку, жадно прижимаясь к его телу, целуя и кусая губы. Его руки гуляли по моей спине и пояснице, нагибая и лаская. Он посасывал мои губы, вторгаясь языком в рот. Мне было мало его. Я так безумно соскучилась по своему мужу, мне хотелось ощутить гладкость кожи — поэтому рубашку стянула через голову, дёрнув за верхние пуговицы. Царапая кожу, провела по горячей груди мужа, вызвав возбуждённый рык в ответ. Лёша стянул с меня футболку и бюстгальтер, жадно набрасываясь на обнажённую грудь. Я прижимала его голову и обнимала ногами, чувствуя, как пульсирует между ног в невыносимой потребности быть наполненной. Просила и звала Лёшу, прерывисто дыша и нетерпеливо ёрзая. Леша посасывал один сосок, сжимая и перекатывая другой, и глухо порыкивал. Внезапно подхватил меня на руки, и понёс в спальню. Бросил на кровать и задрал ножки, стягивая джинсы. Я активно помогала ему избавиться от ненужной вещи, ощущая, как намокли от возбуждения трусики. Притянула бывшего мужа к себе, продолжая целовать, и потянулась к ремню его штанов, но Лёша не дал мне продолжить. Вместо этого сам запустил пальцы между моих ножек, нежно лаская влажные складочки, скользя иногда внутрь. Я судорожно извивалась, стараясь насадиться поглубже, и тяжело дышала.
Лёша был моим не только первым мужем, но и первым мужчиной, он изучил моё тело вдоль и поперёк, знал все точки, на которые нужно надавить или поласкать. Он играл на моём теле, как на скрипке, практически доводя до оргазма, и тут же резко останавливаясь. Его глаза начали полыхать от сдерживаемой страсти, а я начала умолять дать мне освобождение, потому что стало невозможно так долго находиться на пике.
Наконец муж сжалился и, скинув штаны, одним резким движением вонзился в меня, вызвав громкий стон. Он целовал меня в шею, за ушком и двигался сильными толчками внутри, вызывая стоны удовольствия от умелых действий. Он двигался именно так, как я люблю, выходя почти полностью. Новая волна накрывала меня лавиной, я забилась в сумасшедшем оргазме. Лёша глухо застонал и последовал за мной, упав сверху. Он тут же откатился и устроил меня на своей груди. Мы тяжело дышали и медленно приходили в себя. Он гладил меня по спине, вырисовывая узоры, а я ругала себя последними словами. Месяц. Я продержалась вдали от него месяц. Дура. Внимание привлекли шторы возле балконной двери. Они горели. Я резко села и уставилась на комнату, вокруг нашей кровати всё было в огне.
