со[нэ] т (Панов 2004: 118). Как примета высокого стиля указывается и среднее («европейское») [l] в отдельных словах типа кабриолет и [l]ендлорд (Панов 2004: 118). Думается, что и эффективность, и сама языковая реальность каждой из указанных трех примет прямо пропорциональна сфере ее действия, т. е. числу охватываемых ею слов; в этом плане наиболее уязвима третья примета. Черты высокого произношения, восходящие к современным европейским языкам, лишены культурно значимых опор, каковой для орфоэпических славянизмов является практика богослужения, а потому менее устойчивы.
Проведённое исследование позволяет прийти к следующим выводам:
1. Системообразующими для высокого стиля целесообразно считать две эстетических категории: категорию величественного и категорию прекрасного.
1.1. Категория величественного связана с количественной оценкой, т. е. силой явлений, размерами предметов; в сферу действия такой оценки целесообразно включить категорию пространности / краткости речи.
1.2. С идеей прекрасного несовместимы бытовые, натуралистические, физиологические ассоциации; следовательно, возвышают стиль приемы (в частности, ксенизация и архаизация), которые приподнимают понятия над бытовой реальностью, эстетически рафинируют, очищают их от таких ассоциаций.
2. Приметы высокого произносительного стиля образуют систему, органично встроенную в представленный механизм возвышения стиля. Существует два способа возвысить стиль за счет произношения: 1) замедление темпа речи посредством геминации, эктасиса, техники эмфатического чтения; 2) ксенизация произношения, а именно: а) сохранение произносительных особенностей языка-донора в заимствованиях из культурно престижных языков; б) перенесение таких особенностей на произношение автохтонной лексики.
2.1. Основным источником ксенизированного произношения выступил церковнославянский язык. Поскольку славянизмы активно использовались в высоком стиле, а сам церковнославянский был «языком особым, торжественным, языком церковной службы» (М. В. Панов), приметами данного стиля стали и характерные для этого языка произносительные особенности: а) фрикативный [у]: Бо[х]; б) безударное [о], т. е. «оканье»: словеса [словэса]; в) безударное [э], т. е. «эканье»: словеса [словэса];
г) сохранение ударного [э] в позиции между мягким и твердым согласными, ср. нейтр. безнадёжный и устар. поэт. безнадежный;
д) ограничения на звуковой эллипсис: на краю бе[здн]ы; е) отсутствие ассимилятивного смягчения согласных: во[зв’]еличить; ж) удлинение при озвучивании двойных согласных: Ро[с’:]ия.
Фрикативный [у] и безударное [о] ушли из литературного употребления в результате столкновения с культурно непрестижными диалектно-просторечным [у] и диалектным «оканьем», а потому в настоящее время являются орфоэпическими архаизмами, остальные же приметы, не будучи отягощены паразитарными ассоциациями указанного типа, сохранились.
Для церковнославянского языка характерно книжное, «побуквенное произношение», что было «связано с практикой богослужения», которая в условиях диалектного разнообразия национального языка должна была соответствовать «требованию единообразия», в том числе и в сфере произношения (Б. А. Успенский). В этой перспективе следует рассматривать причины появления в высоком произносительном стиле таких его примет, как (б, в, г, д, е, ж).
2.2. Источниками ксенизированного произношения выступают и современные европейские языки. Приметы высокого произношения, восходящие к данным языкам, менее устойчивы, поскольку лишены культурно значимых опор, каковой для орфоэпических славянизмов является практика богослужения.
3. Для устной публичной речи современных носителей русского языка характерна дефектность стилевой парадигмы, в частности незнание приёмов высокого произносительного стиля. Целесообразной в этой связи представляется подготовка системы специальных упражнений, направленных на развитие необходимых навыков и умений в этой далеко не простой сфере.
Литература
Аванесов Р. И. Русское литературное произношение. — М., 1972 [1950].
Вещикова И. А. Высокий стиль в современной орфоэпической реальности // Стилистика как речеведение. — М., 2013. — С. 162–168.
Винокур Г. О. О славянизмах в современном русском литературном языке // Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. — М., 1959. — С. 443–459.
Горбачевич К. С. Нормы современного русского литературного языка. — М., 1978.
Зиндер Л. Р. Общая фонетика. — М., 1979.
Златоустова Л. В. Фонетические единицы русской речи, — М., 1 991.
Кант И. Критика способности суждения // Кант И. Сочинения. Т. 5. — М., 1966 [1790]. — С. 249–288.
Касаткин Л. Л. Современный русский язык. Фонетика. — М., 2200.
Касаткин Л. Л., Чой М. Ч. Долгота / краткость согласного на месте сочетаний двух согласных букв в современном русском литературном языке. — М., 1999.
Ломоносов М. В. Российская грамматика // Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений. — М. — Л., 1952. Т. VII. — С. 389–578.
Обнорский С. П. Переход е в о в современном русском языке // Обнорский С. П. Избранные работы по русскому языку. — М., 1960. — С. 215–234.
Панов М. В. О стилях произношения (в связи с общими проблемами стилистики) // Панов М. В. Труды по общему языкознанию и русскому языку. Т. 1. — М., 2004. — С. 103–137.
Панов М. В. История русского литературного произношения XVII–XX вв. — М., 1990.
Панов М. В. Уменьшение средней информации гласных // Русский язык и советское общество (социолого-лингвистическое исследование). Кн. 4. Фонетика современного русского литературного языка. Народные говоры. — М., 1968. — С. 22–30.
Панов М. В. Стилистические изменения в фонетике // Русский язык и советское общество (социолого-лингвистическое исследование). Кн. 4. Фонетика современного русского литературного языка. Народные говоры. — М., 1968а. — С. 108–116.
Сапаров М. А. Словесный образ и зримое изображение (живопись — фотография — слово) // Литература и живопись. — Л., 1982. — С. 66–92.
Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. — М., 1996.
Успенский Б. А. Русское книжное произношение XI–XII вв. и его связь с южнославянской традицией (Чтение еров) // Успенский Б. А. Избранные труды. Т. III. — М., 1997. — С. 143–208.
Ушаков Д. Н. Русская орфоэпия и ее задачи. О правильном произношении // Ушаков Д. Н. Русский язык. — М., 1995. — С. 155–177.
Якубинский Л. П. О звуках стихотворного языка // Поэтика. — Петроград, 1919. — С. 37–49.
Αριστείδου Τεχνών ρητορικών // Rhetores graeci. Vol. IX. — Stuttgartiae& Tubingae, 1836. — P. 713–813.
Aristoteles. De Arte Poetica liber. Graece et Latine. — Lipsiae, 1780.
Aristoteles. De Arte Rhetorica libri tres. Graece et Latine. — Helmaestadi, 1648.
Beattie J. Essays: on poetry and music, as they affect the mind: on laughter, and ludicrous composition; on the usefulness of classical learning. — Edinburgh, 1779.
Bernhard Ch. The treatises of Ch. Bernhard // The music forum. Vol. 3. — New York, 1973. — P. 1–196.
Burke E. A philosophical enquiry into the origin of our ideas of the sublime and beautiful. — Basil, 1792.
Ciceronis, ut ferunt, Rhetoricorum ad Herennium libri quattuor. — Lipsiae, 1828.
Δημητρίου Φαληρέως Περί ρμηνείας. — Glasguae, 1743.
Dionysii Longini De sublimitate. — Trajectum ad Rhenum, 1694.
Ernesti J. Ch. Lexicon technologiae Graecorum rhetoricae. — Lipsiae, 1795.
Fernow C. L. Römische studien (Th. II). — Zürich, 1806.
Μαξίμου του Πλανούδη Προλεγόμενα της ρητορικης // [Rhetores graeci. Vol. V. — Stuttgartiae et al., 1833. — P. 212–576.
[Quintilianus]. M. Fabii Quintiliani institutionis oratoriae. Libri duodecim. Ad fidem codicum manu scriptorum recensuit Eduardus Bonnell (Vol. II). — Lipsiae, 1854.
А. В. Николаева (Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова)
Интернет-язык: феномен гипертекста
