Вот и не нужно звонить в полицию, проплыло в его мозгу. Все прояснилось. Это не подростки угнали «лексус», на нем укатила Джини.
Митч опустил взгляд на зажатый в руке конверт.
Дьявол, как он мог забыть о письме! Нужно было выбросить его еще там, на дороге, сразу по прочтении.
В порыве ярости Митч скомкал злосчастный конверт и швырнул куда-то в коридор. Но в дверной проем, к сожалению, не попал. Бумажный шарик ударился о стену, отскочил назад и стукнул Митча прямо в глаз.
— Ох черт! — вскрикнул он, схватившись за лицо и чувствуя себя самым несчастным человеком на свете.
Даже здесь ему не повезло. Письмо словно отомстило за ту, которая его написала.
Спустя некоторое время, немного успокоившись, Митч принялся переодеваться, попутно размышляя над тем, что может сделать в сложившейся ситуации.
Значит, Джини отправилась домой. Но если пишет об автомобиле «оставлю», следовательно, сама оставаться не собирается. И когда он вернется, то скорее всего ее уже в доме не застанет.
На то она и рассчитывает. У нее фора, преимущество во времени. Пока он выберется из леса, пока доедет на чем-нибудь домой, пройдет часа два, а то и больше. И наконец войдет в дом, а ее уж и след простыл.
И что потом? Искать ветра в поле?
Только это и остается. Да еще, пожалуй, надежда на лучшее, хоть и слабая…
Собравшись в обратный путь, Митч спустился на первый этаж, полностью проигнорировав покоившуюся на нижней ступеньке коробку с пиццей. У него не то что аппетита не было — жить не хотелось.
Перед тем как окончательно покинуть виллу, он на минутку заглянул в подвал, чтобы выключить электрический генератор. Затем вышел на крыльцо, запер дверь и пошел через лужайку прочь.
Пройдя по своей частной дороге с милю и добравшись до развилки, Митч двинулся в сторону туристического кемпинга. То есть в противоположном направлении от того, куда было нужно. Объяснялось это просто: кемпинг являлся ближайшим местом, где существовала реальная возможность найти какой-нибудь транспорт.
Примерно в середине пути, коротко выругавшись, Митч остановился. Затем вынул из кармана сотовый телефон и набрал номер Джини, спрашивая себя, как подобная идея не пришла ему в голову раньше. Однако злился он на себя напрасно — Джини, если и слышала звонок, отвечать не стала. Ждал Митч долго, но в конце концов со вздохом положил трубку в карман.
В кемпинге ему пришлось ждать, пока одна компания упакует вещи, прежде чем отправиться в Чикаго. Эти люди были на трех автомобилях, поэтому место нашлось и для него.
Добравшись до города, Митч взял такси. Водитель попался разговорчивый, всю дорогу развлекал Митча историями о том, какие попадаются пассажиры. То есть ему казалось, что развлекал, на самом же деле Митч думал о своем.
«Скажи спасибо Трише, она все-таки разъединила нас», — написала Джини.
Ох как это верно! С самого начала Триша не скрывала своего скверного отношения к Джини. И вот наконец добилась желаемого: Джини умчалась, не пожелав ничего объяснить.
И напрасно, вздыхал Митч. Очень хотелось бы узнать ее точку зрения. Да и вообще, в чем тут дело. Какая загадка кроется в злосчастном письме.
Однако, подъехав в сумерках к своему дому, Митч понял, что вряд ли тайна откроется. Как и было обещано в записке, «лексус» стоял во дворе, но ни одно окно не светилось.
У Митча упало сердце — не успел, Джини здесь нет. Тем не менее, расплатившись с таксистом, он поспешил в дом.
Там все выглядело как обычно, за исключением спальни. Разумеется, Митч сразу бросился к встроенному платяному шкафу, отодвинул зеркальную панель и вздохнул с некоторым облегчением: одежда Джини была на месте. Но вскоре он заметил пустоты и понял, что рано обрадовался. Джини все же забрала свои вещи — те, с которыми приехала сюда. Остальные — те, что дарил Митч, оставила.
Довольно странный поступок для охотницы за деньгами, промелькнуло у него в голове. Разве она не должна была вычистить здесь полки пользуясь моим отсутствием? Тем более что в это и так принадлежит ей.
Он провел ладонью по висевшей на плечиках одежде, и ему стало совсем тоскливо. Тряпки есть, а Джини нет…
До глубокой ночи и два следующих дня Митч только тем и занимался, что периодически звонил Джини. В конце концов начал получать сообщения, что абонент временно не доступен. Джини или отключила мобильник, или действительно находилась в недоступной для связи зоне.
На третий день, часов в одиннадцать вечера, зазвонил молчавший все это время сотовый телефон Митча. Он набросился на него и схватил, как коршун цыпленка, но сразу же разочарованно вздохнул: это была Триша.
Некоторое время Митч смотрел на пиликавшую в его руке трубку. Беседовать с Тришей ему хотелось меньше всего. Но затем все же решил ответить — возможно, этот разговор внесет дополнительную ясность в происходящее.
— Ну наконец-то! — воскликнула Триша, едва поняв, что ее слушают. — Ты там не оглох?! Или звонок отключил?! Сколько я должна ждать, пока ты соизволишь ответить!
Митч скрипнул зубами. Триша в своем репертуаре! Неужели она и раньше была настолько беспардонна? Как же он не замечал…
— Что тебе нужно?
Она немедленно взвилась.
— Мне?! Это тебе нужно хотя бы изредка появляться в клубе. А твоей красавице — и подавно! Знаю, что она собирается увольняться, но, пока этого не произошло, обязана являться на работу. Своим разгильдяйством она деморализует остальных сотрудников. А ты ей в этом потакаешь!
Митч мрачно усмехнулся. Все ясно, разведка боем. Прямо спросить, какие у него в данный момент отношения с Джини, Триша не может, вот и придумывает повод для звонка. И в прошлое воскресенье то же самое было — когда по телефону ей ответила Джини. Эх, наворотила дел — и еще хватает нахальства проверять обстановку!
Сам наворотил, нечего перекладывать ответственность на других, будто в ответ прокатилось в голове Митча. Надо было повернуться и уйти, когда Триша подступила с этим дурацким письмом. Так нет, остановился и уши развесил. А Трише только дай, всех женщин разгонит от тебя на несколько миль!
Всех пусть разгоняет, мрачно подумал Митч. Мне нужна одна Джини. И больше никто.
Сейчас ему даже самому было странно, как это он только мог подумать, что способен жить без Джини!
— Успокойся, — сухо произнес Митч. — Считай, что Джини уволилась.
На секунду в трубке установилась тишина, затем Триша вкрадчиво спросила:
— Вот как? Уволилась, значит. И давно?
— Вчера, — отрывисто, едва сдерживая раздражение, произнес Митч.
— Умху… Очень интересно. — В голосе Триши явственно прозвучало удовлетворение. — А скажи-ка, пожалуйста, имеет ли к ее увольнению какое-то отношение письмо, которое я…
