за него Юля. Что же… зная птичник, не трудно догадаться, что именно выбрала бы очередная королева или жена наследного принца. Теперь понятно, каким образом королевская семья добивалась рождения первенцев исключительно мужского пола. Эдакие легальные аборты огнем…
Судить легко, понять можно, принять… сложно. Впрочем, на Земле целых две страны избавлялись от девочек годами, делая ставку на наследниках мужского пола. И грешили этим поголовно, а не только в рамках королевской семьи как в Асмасе. Власть дама жестокая и требовательная.
- Юля, здесь не Земля, - вырвал ее из размышлений кузен, - у магического мира свои законы и правила. Нельзя отмахнуться от решения огня и ничего за это не заплатить. Противостояние со стихией – не шутка и закончится может плохо. Для тебя и для детей.
Юля недовольно поморщилась – еще один радетель на ее голову.
- Я сама разберусь с огнем, тем более что он одобрил мое решение, - и она сдвинула браслет, чтобы показать двойной рисунок на коже.
Кайлес нагнулся, разглядывая. Повертел руку. Цокнул. Поднял взгляд.
- Ты потрясающая, - высказался, - огонь и тот смогла уговорить. Ладно, принцесса, по глазам вижу – не переубедить. Нужна какая помощь – скажи. Все достану и сделаю.
- Вообще-то нужна. У меня свадьба через три дня.
Она хотела потянуть время, но ей не дали. Его величество просто заявил, что этот день идеален и точка. Фильярг был лишь за.
- И ты молчишь? – возмутился Кайлес. Забегал по классу.
- Платье, подарок, украшения, торт, - принялся перечислять, загибая пальцы. Взъерошил волосы. - Торт, пожалуй, еще успею заказать. Платье можно найти, а еще шары, цветы…
- Стоп. Угомонись. Ничего не надо. Седьмая обо всем позаботится.
- Ха! – кузен упер кулаки в бока, вскинул подбородок. – Что может Седьмая мать, при всем моем уважении? Открыть книгу свадебных ритуалов и выполнить все по пунктам? Детка, ты хочешь такую свадьбу?
- А что хочешь ты? – Третий беззвучно нарисовался на пороге классной комнаты. Обвел их, замерших, подозрительным взглядом, не нашел компромата и немного расслабился.
- Он хочет мне помочь вытащить Аля из академии. Я не стану выходить без него замуж, - заявила Юля. Кайлес округлил глаза – чуть ли не у виска пальцем покрутил, но промолчал, зато высказался Третий. Страдальчески поморщился, заявил:
- Кто бы сомневался…
- Завтра мы планируем отметить день рождения ректора, - призналась девушка, - я хотела подловить момент и решить все миром.
- Не получится, - отмел ее надежды Третий, - он не согласится, даже если вы ему лучшего ездового вальшгаса подарите.
Юля вздохнула. Что-то подобное она ожидала. День рождения мог бы смягчить отношение ректора к женскому факультету в целом, помочь девушкам обжиться и подружиться с курсантами, но уговорить Сэльса нарушить режим ради чьей-то там свадьбы…
- Что не сделаешь ради красивой женщины? - хлопнул по коленке Кайлес, провозгласил: - Не грусти, принцесса. Обещаю, доставлю я к тебе твоего подопечного. Клянусь огнем.
- Надеюсь, нам не придется посадить тебя в тюрьму? – задумчиво спросил Третий.
Кайлес беззаботно улыбнулся:
- Не переживай, братишка, честь Асмаса не пострадает.
Глава 11
Одуряюще пахнущий груз из Первого и Третьего тэоратов тайком проносили старшие курсы, которые имели разрешение выезжать в город во вне учебного времени. Они же доставили ингредиенты для выпечки. И ведь не попался никто!
Кухню экспроприировали с вечера. Готовили ночью. Прикрывали все те же старшие курсы, заодно перезнакомились, подружились и выяснили, что женщина в стенах учебного заведения – нормальный человек, а не что-то непотребное.
Почти в полночь вывалились наружу. Ярко светила луна, было тепло, все ощутимее становилось приближение лета, и настроение было довольное от проделанной работы.
Но рядом мрачной тенью встал Пятый, и народ понятливо разошелся, оставив их одних. Юля напряглась. Ей и без всякой магии чуялось, что беда мерзлой глыбой застыла за спиной высочества.
– Мать связалась со мной. Просит о помощи, – проговорил принц равнодушно. Но Юля была уверена – равнодушие напускное, и Пятого сейчас съедает боль, – ее обвиняют в травле Альгара.
Сердце болезненно сжалось. Вспомнился ритуал. Спокойное лицо Пятой. А ведь наверняка уже тогда было известно об идущем расследовании… Ох, Пятая-Пятая… Неужели собственные амбиции оказались важнее репутации сына?
Что тут сказать? Только:
– Мне жаль.
Пятый хмыкнул. Досадливо мотнул головой.
– Это был ее выбор. Ей было мало стать королевой и матерью, еще и кузину мечтала сделать такой, чтобы две королевы из одной семьи.
– Кузину? – вскинула брови Юля.
– Бывшую восьмую невесту, – подтвердил Пятый и пояснил: – Зажгли пожар травли ближайшие родственники, обиженные тем, что девушку лишили короны, а мать поддержала. Братья скрывали правду даже от меня, но, когда Шестого попытались убить… Пришлось предать огласке.
И Юле вспомнилась представленная ей на Зимнем балу девушка. Хрупкий эльф с медовыми глазами, нежным голосом и неземной добротой во взгляде. Глядя на такое чудо, внутреннее чутье отказывалось верить, что она могла быть причастна к травле и убийству.
– А бывшая невеста? – спросила, дрогнувшим голосом.
Лицо Пятого вдруг осветила нежная улыбка. Всего на доли секунды, но Юле хватило, чтобы ее поймать и сделать выводы. Ничего удивительного в том, что такая искренняя доброта нашла путь даже к сердцу «колючего ежика».
– Ее невиновность подтверждена. Знаешь, я даже рад, что у матери ничего не вышло.
Юля вздохнула с облегчением, но взгляд запнулся о сгорбленную фигуру Пятого, растерявшего горделивую осанку.
Н-да… Надо что-то делать, показать цель, дать мотивационного пинка. Не хорошо, когда высочество страдает из-за амбиционной матери. Она какая-никакая, а все-таки мать…
– Бедняжка, – вздохнула искренне, Пятый подобрался, – заклевали, наверное, дома. Сначала не смогла выйти замуж за короля, а когда все вокруг старались ради нее, участвовать не стала.
Его высочество нахмурился, а Юля продолжала развивать тему несчастной бывшей невесты.
– Спорим, сделают ее виновной во всем? Сами себя до суда довели, а винить будут ее.
На лице Пятого заиграли желваки.
– Помочь бы… Только чем? – спросила у луны, краем глаза наблюдая, как на лице высочества появляется выражение глубокой задумчивости.
Все. Наживка заброшена. Дальше пусть сам деву спасает.
– Что это ты тут делаешь?
