и даже жирненькую ухоженную мышь, спешно жевавшую что-то за стоящими под лавкой резиновыми сапогами.
«Главное, чтобы Виталина не вышла!» — подумала Зинаида, на этот раз действительно АККУРАТНО втискивая коробку дальше к стене, зажав ее между тем самым баком и огромным шкафом с большой зеркальной дверкой, выселенным в сени, судя по облупившемуся лаку, уже лет десять как.
Зинаида беспокоилась зря — Виталины в доме не оказалось.
Полосатая виталинина кошка высунула голову из печурки и всунула обратно. Зинаиду она с первой минуты приняла за свою, будто она, а не виталинина дочка, ее, еще слепую и лысенькую, подобрала в овраге и кормила молочком из пипеточки.
«А ведь точно, сегодня же юбилей у самой старой бабки клана Петряковых. Все, наверное, уже там, наливку пьют и салом закусывают с чесночком».
Зинаида усмехнулась мысли, что самая старая бабка в этой деревне могла бы быть ее пра-пра-правнучкой. Прихватила со стола забытую Виталиной нарезанную буханку хлеба в большом эмалированном тазу, и отправилась в сторону агафьиного дома.
По прибытии Виталина нашлась почти сразу — на летней кухне за домом. В одной руке она держала нож, во второй — крупное очищенное яйцо, явно предназначенное для стоящего рядом тазика с почти готовым салатом.
— А я обыскалась! — обрадовалась она принесенному хлебу.
Тазики с хлебом и салатом, бывшие, судя по всему, братьями-близнецами из одного таз-комплекта, воссоединились и были отправлены в эпицентр застолья.
Во дворе уже поставили столы, натянули даже новогоднюю гирлянду с большими красными звездами, настолько шипастыми, что они были больше похожи на светящихся морских ежей, чем на наследие ушедшей эпохи.
На столе стояли тарелки с золотистыми куриными ногами. Дядя Витя пристроился под кустом сирени и жарил шашлык на принесенном кем-то мангале.
— Одного не пойму, — услышала Зинаида, — куда Агафья подевалась. Юбилей, а юбилярши нет.
«И днем ее дома не было,» — вспомнилось ведьме.
Со стороны калитки послышались отрывистые «дзынь» трёх велосипедные звонков. Феликс, Жорж и Йелдыз, отставшие по дороге, тоже приехали в дом самой старенькой жительницы деревни.
«Студентам» быстро нашли, чем заняться.
Через минут Феликс стоял по правую руку от Виталины и разливал в высокие рюмки ядреную настойку по заказу какого-то бородатого дяди Гены. По его словам, в Москве они такой настойки ни за что не попробуют.
Зинаида кое-что понимала в настойках и мысленно с дядей Геной согласилась. Настойка действительно выглядела и пахла как «нектар богов». Способная, со слов автора и создателя, даже у этих самых богов выжать слезу.
Оставалось только организовать мероприятие так, чтобы Феликс и Жорж не злоупотребили дегустацией. За Йелдыз она не беспокоилась. Вряд ли той повредит даже литр бензина натощак или пирожки со стрихнином.
Жорж поставил на стол тазик с пирожками, которые он не донес с утра до Агафьи. Точнее, поставил он тазик и все, что в нем осталось — пирожки, которые по каким-то причинам до этого момента Жоржу с Феликсом чем-то не приглянулись.
— Как думаете, где Агафья? — тихонько спросила Зинаида у парней, собравшихся вокруг нее.
Они стояли у стола, занятые кто чем. Рядом, что удачно, никого не оказалось. Можно было поговорить, не привлекая внимание.
— Не знаю, — ответил Жорж, — я послушал, говорят, она никуда не собиралась. Да и вся родня здесь, — он широким жестом обвел собравшихся.
Родня пользовалась моментом и наверстывала, видимо, долгие годы, проведенные в социальной изоляции. Тройка дам бальзаковского возраста, включая уже знакомую продавщицу из сельмага, зажали худосочного, но крепкого еще седенького мужичка с гитарой — пели романсы.
Какие-то родственницы бегали по дому, принося и унося посуду, еду и без остановки болтая обо всем подряд: судьбах гаремных наложниц в популярном турецком сериале, телепередачах с Малаховым и международных новостях. Последнее неизменно с присказкой «ужас какой», «у нас еще все спокойно, а вот у них — кошмар-кошмар».
Половину стола занимали мужчины, нахваливающие умение дяди Гены гнать настойки. Дядя Гена раскраснелся и обещал принести еще три бутылки «по совсем особенной рецептуре».
Жоржу улыбалась двоюродная сестра Виталины Николаевны, не старая еще вдова с большими глазами и богатой черной косой толщиной в руку, демонстративно перекинутой через плечо на полную грудь. Жорж вежливо улыбался ей в ответ.
Феликс, закончив с рюмками, помогал дяде Вите переворачивать шампуры.
В общем, все были заняты делом.
Зинаида подхватила у Виталины поднос с тарелками, расставила. Наконец-то села и положила немного салатика. Позволила себе насладиться вкусом свежих, только-только с грядочки овощей.
— Виталина, а каких цветов гранит у вас добывали в советские годы?
— На каменоломне — красный, там большой карьер. Посмотрели сегодня? — Зинаида кивнула, — и незадолго до оползней нашли хорошее место для добычи черного. Но с ним нехорошая история случилась.
Зинаида насторожилась. Нехорошие истории были ее профилем. Пока было непонятно, о какой именно истории говорит Виталина. Это та же нехорошая история или еще одна?
— Пока добыча камня шла на карьере, все было нормально. Но в новом месте добывать было нехорошо, неправильно. Говорили, — Виталина перешла на шепот, — рабочие, которые взрывали скалу, потревожили покой мертвых. А потом, когда камни обвалились, много людей погибло. Тогда никто уже в этом не сомневался.
— Значит и черный гранит обвалился, и красный? — уточнила зачем-то ведьма.
— Ну нет, — Виталина положила на тарелку Зинаиде куриную ножку и потянулась за второй с явным намерением «откормить деточку», — черная скала съехала на рабочих. Целую смену так и не достали. Лежат, — вздохнула она, — до сих пор там. А к карьеру с красным просто дорогу завалило, да вы сами видели. Вот тогда и карьер, и шахту закрыли.
Зинаида от второй ножки решительно отказалась. Виталина нахмурилась.
— Да и рабочие, — продолжила она нехотя, — уже их тех, кто обвалы видел, ни за что не соглашались здесь камень добывать. Пара месяцев, и тут никого не было, кроме местных. Да и наши тоже потихоньку поуезжали.
Действительно, Зинаида насчитала не более двадцати человек, включая приглашенных гостей — то есть Феликса, Йелдыз, Жоржа и ее саму.
Ведьма прикрыла рукой тарелку, защищаясь от откармливания, и наконец-то задала Виталине самый главный вопрос, ради ответа на который она тащила велосипед по камням обратно, в деревню, с удвоенной скоростью:
— А где добывали... черный гранит?
— Недалеко от каменоломни, — ответила Виталина, перетягивая на себя чужую тарелку. В этот раз — успешно. Зинаида обреченно вздохнула, но
