Мы подлетаем к огромному выступу перед чернеющей пастью пещеры. Если это единственный вход в их логово, то понятия не имею, как маги похитили яйца. Скала вокруг отвесная и скользкая, как каток. Сюда даже со специальным скалолазным оборудованием не забраться! Только если на ковре-самолете.
Опускаемся на посадочную площадку, и наш экскорт приземляется вслед за нами. Растерянно озираюсь по сторонам. Пустые каменные своды да пахнущие смертью живые махины. Решившись погостить у Карниллиуса, я и понятия не имела, что окажусь в гостях у всего драконьего клана! Одно дело — навестить старого друга, сменившего хм… имидж, и совсем другое — оказаться в гуще огромных, плотоядных монстров. Мамочки, путь они будут не голодны! Пусть не сожрут меня в первый же вечер на ужин!
— Ты слишком худосочна, госпожа, — утешает меня мой смеющийся друг. — Вот если откормить тебя до веприных размеров, ты бы стала намного аппетитнее.
Мне кажется, его насмешливое фырканье тут же эхом отдается от других драконьих морд. Весело им, красавчикам зубастым, запугивать бедную девушку!
Три дракона, включая Кариниллиуса, аккуратно берут в пасть по яйцу и шагают с поклажей в пещеру.
Мы входим в скальное отверстие. Оно длинное и темное, как кишка, в дальнем конце которой, к счастью, виднеется свет.
Оказавшись на лапах, Карнеллиус больше не в своей стихии. Идет вперевалку, неуклюже, как огромный гусь и я, конечно же, раскачиваюсь с ним за кампанию, восседая на его холке. Жмусь щекой к чешуе и отчаянно надеюсь не грохнуться макушкой об нависающие своды пещеры. Слушаю, как за нами раздается глухой, тяжелый топот когтистых лап. Мне мерещится, что под этими лапами слышен треск рассохшихся от времени костей и черепушек с пустыми глазницами. Атмосфера пробивает до мурашек. Брр.
Дойдя до самого конца туннеля, перед нами открывается большой кусок открытого, пронизанного светом пространства. Часть горы оказывается совершенно полой и на удивление хорошо освещается проходящими через верхнее отверстие лучами. Стены скрывает густая тень, зато пологий каменистый пол виден отлично. Здесь много камней, сваленных почти в художественную композицию. Один огромный, плоский камень-плита напоминает широкий стол, вокруг которого расставлены камни поменьше, по форме — то ли пеньки, то ли кривобокие тумбы. В центре стола — плоские камни, похожие на тарелки. Иллюзия столовой так сильна, что я взываю к здравому смыслу: какая столовая у драконов? Они целиком заглатывают крупный рогатый скот — на что им столы и тарелки?
В центре пещеры есть место для костра, сейчас правда потушенного. На стенах, в самых отдаленных от света местах, крепятся факелы, присутствие которых в зверином логове меня ужасно удивляет. Ну, допустим стыбрить у людей, а потом зажечь факелы своим дыханием — им не проблема. А вот закрепить их на стене, не имея рук? Хотела бы я посмотреть на этих фокусников-иллюзионистов!
Как ни странно, внутри довольно тепло. Морозец, еще минут пять назад, безжалостно щипавший открытые участки кожи, превратился в приятную, ласковую прохладу. В отдалении слышен шум воды, что не может не радовать! От жажды не умерем. В общем, не дворец, конечно, но жить можно!
— Не слишком высокая оценка моего лофта, — ворчит Карниллиус. — Тебя избаловал Белый Храм.
— Меня избаловала центральная канализация, электричество, гаджеты и квартира с евроремонтом, — отмахиваюсь я.
— Твоя квартира до сих пор снится мне в кошмарах. Тесная коробка. Четыре стены. Неба кусок — только сквозь стекло. Тюрьма!
Настала моя очередь обижаться:
— Если тебе было так плохо, почему ты не улетал? Окно для тебя было открыто!
— Я не мог покинуть тебя, госпожа. Разве способен кто-то добровольно лишить себя источника света и тепла? — в глубине продолговатого зрачка, оглянувшегося на меня, чувствую небывалую нежность. Ужасно смутившись, машинально прошу:
— Не называй меня госпожой! Пожалуйста!
— Я назову тебя госпожой ровно столько раз, сколько ты назвала меня своим питомцем.
Решил сводить счеты? Здесь? Сейчас? Я вас умоляю!
Эмоции удивления и досады как следует прожить не успеваю, потому что внезапно обнаруживаю себя частью огромного круга, образованного драконами. Штук двадцать шипастых голов обращены друг к другу. Тишина. Время от времени из чьей-то пасти вырываются какие-то раскатистые, резкие звуки: то ли рокот, то ли клекот… У них что, совещание? Планерка?
Неожиданно меня кренит набок. Оторвавшись от необычной картины, замечаю, что Кариниллиус спустил крыло на землю, недвусмысленно подавая тем самым сигнал: пора на свои ножки, дорогая! На пятой точке скатываюсь вниз, как с горки. Немного не рассчитав, по инерции проезжаюсь по полу, далеко не такому гладкому, как крыло. Потирая ушибленное место, не слишком грациозно встаю.
— Чувствуй себя, как дома, госпожа! Не забудь взять факел. У нас сегодня пробки выбило! — снова веселое фырканье в мой адрес.
— Всенепременно, — раздраженно бурчу и, схватив со стены первобытный светильник, едко пахнущий смолой, отправляюсь бродить по пещере.
Иду, конечно же, на шум воды. Так хочется пить, что аж в горле пересохло! Поплутав немного в витиеватых туннелях, прохожу мимо келий — не слишком больших углублений в стенах пещеры. Комнатки, пусть и неровные, грубо отесанные, выглядят вполне себе человеческими. Даже каменные кровати сохранились. С немалым интересом их осматриваю. Неужели драконы отжали место жительство у монахов? Предположение кажется откровенной фантасмагорией. Если здесь и жили когда-то монахи, то как они сюда попадали? Через потайные ходы?
Выхожу, наконец, к журчащему источнику. Он вытекает сюда прямо из скальной стены по неглубокому, образованному водой, руслу. Уходит в чернильную темноту, до которой свет не дотягивает своих нитей. Кое-как пристроив факел между камнями, присаживаюсь на колени и черпаю чашей обоих ладоней ледяную воду. Пью маленькими глоточками, пытаясь сначала согреть жидкость теплом рта.
В этот момент за спиной раздается грудной, женский голос:
— Голодна?
Женщина? Здесь, среди драконов, есть живая женщина?! Поворачиваюсь, резко схватив факел, выставляю его перед собой и вижу девушку в сером, длинном хитоне. В руках у нее такой же факел, как и у меня. Длинные, темные волосы обрамляют обнаженные плечи. Прелестное лицо украшают точеные, гармоничные черты. Уголки пухлых губ смешливо приподняты, темные глаза лукаво блестят. Она мне кого-то напоминает. Напрягаю память изо всех сил, перебираю воспоминания, но ее черты так и не соединяются ни с одним, ранее виденным лицом.
— Прости, забыла о вежливости. Я Гордиэна. Пришла узнать, не нужно ли тебе чего? Может, ты голодна?
— Э… Очень приятно. Я Лия и да, я голодна. Спасибо, что интересуешься!
— Да это не я, меня альфа прислал о тебе позаботиться.
— Альфа?
— Альфа, — нетерпеливо повторяет она. — Тот, который тебя сюда привез. Карнииллус. Следуй за мной на кухню. Альфа просил передать, что у нас сегодня на ужин «бычий гриль». Что такое гриль, дева? — оживленно интересуется она. — Никогда не слыхала, чтобы сгоревшего в драконьем пламени быка называли «грилем»!
