— Как ты? — приближается ко мне Виктор.
— Спасибо, жить буду! — отвечаю сухо и отвожу взгляд в сторону, устремив его на кожаную оплетку руля.
— Не надо! — отрицательно мотаю головой я. — Не нужно заботиться обо мне, Вить! Я переживу! Прости, мне нужно ехать.
Виктор лишь молча кивает и отходит в сторону, а я захлопываю дверцу и завожу машину. Голова гудит от хоровода мыслей, но у меня получается взять себя в руки. Понимаю, что уже сегодня не смогу поехать к Асе, потому что лучше ей не видеть меня в таком состоянии, и решаю обосноваться в доме Багрянского… Похоже, мне придется жить там, пока не родится малыш, если я, конечно, сумела забеременеть.
Окидываю печальным взглядом деревню и уезжаю с родных улиц, чувствуя внутри боль. Слезы снова застилают глаза.
Я твержу себе, что все будет хорошо.
Должно быть.
По пути к особняку Демьяна я останавливаюсь на обочине и набираю номер лечащего врача Аси. Мужчина говорит, что девочка очень ждет меня, постоянно спрашивает обо мне, даже больше, чем о родном отце, и сердце сжимается. В моей жизни все перевернулось с ног на голову, и эта девочка стала слишком быстро дорога мне, как дочь, которая могла бы родиться у меня.
— Завтра у Аси будет непростой день — химия отнимает много сил. Будет хорошо, если вы сможете находиться рядом с ней.
Отключаю телефон и смотрю в лобовое стекло.
Глава 20. Демьян— Да я буду жить, док! Все со мной уже в порядке! Вчера еще была слабость, а сегодня как огурец! Ну вы посмотрите на меня!
Врач хмурится и негромко хмыкает себе под нос. Он внимательно осматривает меня, в который раз заставляя измерить температуру, и светит в глаза до ужаса ярким фонарем. Дико бесит это, потому что я уже должен находиться в другом месте. Зачем отнимать у меня время? По сути, я мог и не спрашивать разрешения, уже давно следовало свалить отсюда…
— Ну что? Могу я поехать домой? Мне к дочери нужно, у нее сегодня химия…
— Вы совсем не думали о дочери, когда сбегали в первые сутки! Из реанимации, между прочим! — покачивает головой врач, но, посмотрев на градусник, еще раз хмыкает. — Ладно. Я отпущу вас под расписку, но нужно будет строго соблюдать мои рекомендации и как можно больше отдыхать! Вы, надеюсь, понимаете, что стресс в вашем случае только негативно скажется на состоянии? У вас сотрясение, и я должен был продержать вас в больнице пару недель, но… если учесть некоторые факты, лечение на дому в вашем случае допустимо.
Врач потирает переносицу.
Понимаю, что заставляю его пойти против правил, но я на самом деле прекрасно себя чувствую, поэтому и решил поехать туда, чтобы поддержать Асю и Дымку. Этот груз Таня не должна нести на своих плечах. Это не ее война.
Подписываю все необходимые бумажки и уже скоро, облачившись в одежду, которую мне привез личный водитель, сажусь в салон автомобиля. Водитель молчит, и меня радует это, потому что сейчас говорить о проблемах хочется меньше всего на свете. Единственное, что я до сих пор отчаянно жажду сделать — отыскать Змею, проклятую Анну, и заставить ее стать донором для дочери, которая никогда не нужна была ей.
Звоню СБ-шнику, чтобы узнать, есть ли какие-то новости, но он отчего-то не отвечает. Я поручил ему разобраться еще и в поджоге Таниного дома. До сих пор не могу приложить ума, зачем кому-то это потребовалось. Я уверен, что Анна не стала бы делать это. Зачем ей жечь дом, в котором сама же хотела укрыться? Из мести сестре? Это вряд ли… Она ведь прекрасно понимает, что своими действиями только подтолкнет нас сблизиться с Дымкой еще сильнее… Тогда кто и зачем? У меня пока нет предположений, хотя начинает казаться, что к этому каким-то образом причастен этот «жених», крутящийся около Дымки. Возможно, почувствовав, что теряет ее, он решил запугать тем самым? Заставить еще сильнее ненавидеть меня и считать виновником всех ее бед? Ну а зачем еще он крутится около Дымки и пытается оберегать ее? Конечно же, представляет ее в своей постели. Кровь в жилах стынет от этих мыслей, и я не даю им развиться дальше.
Когда мы подъезжаем к больнице, телефон звонит. Номер незнакомый, но отчего-то я уверен в том, что должен ответить, обязан сделать это.
— Слушаю! — глухо бормочу я.
— Багрянский Демьян? — спрашивает баритон с восточными нотками.
— Он самый! Чем обязан?
— Хотите, чтобы ваша жена жила?
Сердце пробивает удар, потому что первая, о ком я думаю в эту секунду — Дымка, и только потом понимаю, что моей официальной женой была Анна, пусть и всего один день.
— Честно? Нет… Но эта тварь нужна мне для одного дела! С кем имею честь?
— Выкуп! Я хочу получить за нее выкуп. Сейчас она находится в месте, где никому не удастся найти ее. Мне нужно пять миллионов сегодня вечером.
Ого!
А губа у этого похитителя — не дура!
И какую сумму затребовал с меня за возвращение этой дряни!
Немного щурюсь, думая о том, что за жизнь своей дочери готов отдать куда больше денег, но у меня нет гарантий, что материал Анны подойдет, и что она согласится… Впрочем, ее разрешение на эту процедуру я и не стал бы спрашивать, но сомневался в том, что костный мозг твари окажется подходящим для такого капризного организма Аси. В любом случае, следовало попробовать.
— Где мы встретимся? — спрашиваю я, чувствуя, как голова снова начинает идти кругом.
— На заброшенном складе. Я отправлю координаты. Не вздумайте глупить и обращаться в полицию!
А этот мужик не отличается оригинальностью: все как в дешевом боевике. Я негромко покашливаю и отключаю телефон. Ловлю на себе заинтересованный взгляд водителя, который явно услышал часть разговора.
— Надо дозвониться до Игоря! — жму плечами я и снова набираю номер СБ-шника.
Мужчина отвечает заспанным голосом.
— Игорь, твою мать! Ты спишь, когда нужно искать пропажу?
— Н-нет! Простите! Задремал! Я вроде бы смог отследить нашу цель! — начинает заикаться и оправдываться мужчина.
— Вот как? Мне позвонили и потребовали за нее кругленькую сумму, выкуп!..
— Не вздумайте платить! Я пока не уверен, что она находится там, но в течение пары часов запущу дронов, запишу на камеру, чтобы убедиться в своих догадках, а потом перезвоню вам! Мне кажется, что выкуп Анна просит за саму себя!
— Вот как? Очень интересно! Жду результатов!
Отключаю телефон и откидываюсь на спинку сиденья.
— Простите, но мне тоже показалось также! — вмешивается водитель. — Слишком неуверенно звучал голос похитителя, словно он боялся звонить.
