друзей, кто обладает правом свободного доступа к Вещему Мозгу…»
Вам это ничего не напоминает, коллеги?
«Помоги мне, Оби-Ван Кеноби…»
Нет, не то. Я обращаюсь в первую очередь к собеседникам, которые застали поздний СССР. Ну как же!
«Мвен Масович, я к вам от Дар Ветровича».
Ах, случилось несчастье — нет, даже никто не погиб, просто древний бункер засыпало. С этим надо что-то делать, в том числе проконсультироваться с суперкомпбютером. Но для этого надо в очереди стоять. Но молодой археолог и начинающая галактическая телезвезда Веда Конг выше этого — и она выбирает опцию «звонок другу».
Блат — вот как это называется.
Именно так. Дефицит — блат — кумовство — использование служебного положения в личных целях — коррупция!
Но вдруг это всего лишь единичный случай? Никак нет, отнюдь. Обратим внимание на пресловутый Тибетский Опыт. Мвен Мас и Рен Боз взорвали установку и спутник, убили четырех человек, но Рен Боз сам пострадал. Звоним в коммунистическую «скорую помощь»…
«…Подождите, я поговорю о помощи Рен Бозу. Вы думаете, что Аф Нут…
— О если бы Аф Нут!
Экран потускнел. Потянулось ожидание. Мвен Мас заставлял себя держаться из последних сил. Ничего, скоро… Вот и Гром Орм!
— Я нашел Аф Нута и дал ему планетолет. Не меньше часа ему надо на подготовку аппаратуры и ассистентов. Через два часа Аф Нут будет в обсерватории…»
ОК, наступило светлое будущее. Полагаю, врачи «скорой помощи» больше не балуются спиртом и медсестрами, а на вызовы молниеносно прилетают на планетолете. Но простой врач «скорой помощи» — слишком мелко для наших героев. Они снова выбирают вариант «звонок другу», и на место катастрофы прибывает министр здравоохранения доктор Чазов самый лучший и знаменитый хирург планеты!
И здесь блат. Вот где ужас-то. И не только здесь.
Один из героев, широко известный в узких кругах Дар Ветер, остался без работы и теперь ищет новое место:
«…он подошел к аппарату ТВФ, раскрыл его зеркальные дверцы и вызвал ближайшую станцию распределения работ. На экране возникло молодое лицо. Юноша узнал Дар Ветра и приветствовал его с едва уловимым оттенком почтения, что считалось признаком тонкой вежливости.
— Мне хотелось бы получить трудную и продолжительную работу, — начал Дар Ветер, — связанную с физическим трудом: например, антарктические рудники.
— Там все занято, — в тоне говорившего сквозило огорчение, — занято и на месторождениях Венеры, Марса, даже Меркурия. Вы знаете, что туда, где труднее, охотнее стремится молодежь.
— Да, но я уже не могу себя причислить к этой хорошей категории… Но что есть сейчас? Мне нужно немедленно.
— Есть на разработку алмазов в Средней Сибири, — медленно начал тот, глядя на невидимую Дар Ветру таблицу, — если вы стремитесь на горные работы. Кроме этого, есть места на океанских плотах — заводах пищи, на солнечную насосную станцию в Тибет, — но это уже легкое. Другие места — тоже ничего особенно трудного.
Дар Ветер поблагодарил информатора и попросил дать время додумать, а пока не отдавать алмазных разработок.
Он выключил станцию распределения и соединился с Домом Сибири — обширным центром географической информации по этой стране. Его ТВФ включили в памятную машину новейших записей, и перед Дар Ветром медленно поплыли обширные леса. Заболоченная и разреженная лиственничная тайга на вечномерзлой почве, когда-то распространенная здесь, исчезла, уступив место величественным лесным великанам — сибирским кедрам и американским секвойям, некогда почти вымершим. Исполинские красные стволы поднимались великолепной оградой вокруг холмов, накрытых бетонными шапками. Стальные трубы десятиметрового диаметра выползали из-под них и перегибались через водоразделы ближайшим рекам, вбирая их целиком в разверстые пасти воронок. Глухо гудели чудовищные насосы. Сотни тысяч кубометров воды устремлялись в ими же промытые глубины алмазоносных вулканических труб, с ревом крутились, размывая породу, и вновь изливались наружу, оставляя в решетках промывочных камер десятки тонн алмазов. В длинных, залитых светом помещениях люди сидели за движущимися циферблатами разборочных машин. Блестящие камни потоком мелких зерен сыпались в калиброванные отверстия приемных ящиков. Операторы насосных станций беспрерывно следили за указателями расчетных машин, вычислявших непрерывно меняющееся сопротивление породы, давление и расход воды, углубление забоя и выброс твердых частиц. Дар Ветер подумал, что радостная картина залитых Солнцем лесов сейчас не для его настроения, и выключил Дом Сибири. Мгновенно раздался вызывной сигнал, и на экране возник информатор станции распределения.
— Я хотел уточнить ваши размышления. Только что получено требование — освободилось место в подводных титановых рудниках на западном побережье Южной Америки. Это самое трудное из имеющегося сегодня… Но туда надо прибыть срочно!
Дар Ветер встревожился:
— Я не успею пройти психофизического испытания на ближайшей станции АПТ — Академии Психофизиологии Труда.
— По сумме ежегодных испытаний, обязательных в вашей прежней работе, вам эта проба не требуется.
— Пошлите сообщение и дайте координаты! — немедля отозвался Дар Ветер.
— Западная ветвь Спиральной Дороги, семнадцатое южное ответвление, станция 6Л, точка КМ-40. Посылаю предупреждение…»
Оставим в стороне тот странный факт (хотя почему оставим? мы к нему еще вернемся), что Дар Ветер ищет самую тяжелую работу, какая только есть. Но как он ее ищет? Зарегистрировался на бирже труда? Рассылает резюме? Ходит на собеседования? Нет, этого еще не хватало. Не царское это дело. Просто поднимает трубку, звонит какому-то мелкому чиновнику и давит своим авторитетом. А мелкий и молодой чиновник просто не в силах отказать великому герою всея Земли и из кожи вон лезет, чтобы угодить. Перезванивает через несколько минут!
Гм. Перезванивает через несколько минут. Ха, действительно похоже на коммунизм… Да, персональный коммунизм для товарища Дар Ветра. Видели мы такой коммунизм прямо на Земле, еще в 80-х…
Какие выводы мы можем сделать из вышепредложенной серии печальных, но, вне всякого сомнения поучительных историй? Дефицит, блат, кумовство и коррупция — обязательные спутники всемирного коммунизма. Да простится мне такое сравнение, вращаются вокруг коммунистической Земли как Фобос и Деймос вокруг Марса.
Жаль у Ефремова уже не спросишь — это он по простоте душевной или фигу в кармане держал…
Что же касается тяжелой работы,
«…Дар Ветер собрал все мелкие вещи, принадлежавшие ему лично, уложил в шкатулку пленки с изображениями и голосами близких и важнейшими записями собственных мыслей. Со стены он снял хроморефлексную репродукцию древней русской картины, со стола — бронзовую статуэтку артистки Белло Галь, похожей на Веду Конг…»
Фетишизм, отсюда сублимация и прочие сексуальные девиации. Не исключено, что товарищ Бет Лон тоже чем-то подобным страдал. Больные люди, больное общество…
Здесь самое время сменить тон и поговорить про успешную борьбу с культом личности в мире Ефремова, про кхмеро-эвенко-индийцев, испано-русско-японцев, атомное
