Я сжала ладонь Джеймса сильнее, опасаясь, что меня с ним кто-то может разлучить. И почувствовала, как мой охотник начал колебаться.
— Нет, нет! — торопливо вышла вперед. — Я тоже должна дать отпор этим ведьмам, — и добавила уже тише: — ведь из-за меня они тут!
Не дожидаясь, пока охотник что-то скажет, я протянула руку вверх и с силой, на которую только была способна, выпустила из сердцевины ладони столп огня. Он зажегся, радостно взметнулся к небу, ввысь, и волки отпрянули, испуганно поскуливая. Я же чувствовала себя на седьмом небе от счастья: магия, с которой мы были на одной волне, пульсировала, билась точно также, как и моя кровь под кожей. Мы были единым целым, и разлучить нас с нею никто не посмеет.
Джеймс оценил мое магическое представление, а я бесшабашно ему подмигнула.
— Хоть я и ведьма, — громко произнесла, чтобы услышали все волки. — Но я на стороне правды. Вы пришли защитить меня, и я должна отплатить тем же.
Мужчина в тени одобрительно покачал головой и через минуту на его месте стоял огромный бурый волк. Он поднял голову вверх и завыл. Через секунду ему вторили остальные волки. Джеймс, не долго думая, тоже обратился в волка, и теперь на поляне, куда меня притащили ведьмы, находилась целая стая. Сильная. Единая. Большая.
Едва я погасила огонек на руке, как деревья вокруг угрожающе зашумели, зашипели, ветви начали биться друг о друга, словно аплодируя неизвестному врагу. Волки ощерились, приняли воинственные позы, а над поляной сгустились сумерки.
Я подняла голову вверх и увидела их. Несколько черных точек – пять или шесть ведьм кружили в темнеющем небе как вражеские истребители, выискивая лучший момент, чтобы напасть. По тому, как рассредоточились волки, я поняла, что остальные ведьмы, которые не обладали силой, чтобы взлететь, приближались к поляне с разных сторон.
И теперь обе стороны понимали, что разговора не будет. А будет бой. Открытая война, противостояние, которое было необходимо так давно – потому что недовольство слишком сильно копилось под кожей, слишком давно принижалось в груди могильными плитами, шипело на языке невысказанными словами, точно также, как у Евы в доме Браунов.
Я посмотрела на Джеймса и взмыла вверх. Он тут же рванул в сторону, и на то место, где он только что находился, рухнул огненный шар. Такой же, каким меня пытались зацепить в университете – значит, те ведьмы, что схватили меня там, вернулись с подкреплением.
Подо мной осталась поляна с оборотнями, и я видела, как то тут, то там вспыхивают огни разных цветов, но паленой шерстью еще не пахло, а это значит, что оборотни были настолько ловкими, что легко уворачивались от нападения. Пригнувшись от одного из таких шаров, углядела, как Джеймс, мой огромный лохматый волк, бросается на одну из ведьм, погребая под своим огромным телом ее, спасая меня. Шар, выпущенный из ее рук, улетел в сторону, даже не задев, и я вдруг поняла, что желаю ей той же участи, что и самой первой ведьме, что покусилась на мою жизнь. Время игрушек прошло – все боролись за себя. За своих соплеменников.
Только с одним отличием.
Теперь на стороне оборотней сражалась настоящая ведьма.
Я раскинула руки в стороны, ощущая, как ветерок пробегает подмышками, легонько щекочет открытые участки тела, и ощутила в себе радостный подъем. Теперь у меня не было никаких зажимов, мне не нужно было ни от кого скрываться, я была самой собой! Это приятное ощущение волновало даже больше, чем полет над поляной, над землей. Все во мне налилось силой и радостью, магией и свободой.
Птицей сделав небольшой круг, я с легкостью увернулась от огненных разноцветных шаров нескольких ведьм и расхохоталась.
— Вы еще не знаете, на что способен свободный человек! — крикнула я, не сдерживая в себе порыв.
И тут же отчетливо поняла: то, что я приняла себя, сражалась за себя, дало магии внутри меня еще больших сил, открыло все краны, и теперь в мое тело стекалась энергия воздуха, земли, солнца, ветра. Я будто бы сама стала частичкой всех этих сил, их проводником и их соплеменником. В тот момент, когда страх исчез из моей души, он освободил столько пространства, что он в момент было залито тем, что меня окружало. И тем, в чем нуждалось все это время!
Легко, как перо, я скользила в воздушных потоках, думая: отчего же раньше мне никак не удавалось почувствовать в себе эту легкость, чтобы воспарить к небесам, так просто? Ответа не было, но он и не был нужен, потому что я знала: вся моя сила навсегда останется со мной. Вся моя уверенность никуда не исчезнет. А моя магия будет только моей, и никто не сможет ее у меня забрать.
— Получай! — я выпустила сноп белых искр сверху одной из всклокоченных ведьм, в которой узнала ту, что пыталась меня подпалить в университете. Она зашипела, ее подруги тут же начали обстрел, но я снова взлетела выше, и их огненные бомбы снова улетели «в молоко». Та, которой достались искры моего гнева, заверещала и вспыхнула, словно спичка. Она упала камнем вниз, но и там, на земле, ей не удалось избавиться от режущей, колющей боли, примерившись, я запустила в нее тонкую струю ветра, и от поступившего кислорода огонек зашелся быстрее, сильнее, вгрызаясь в ее кости.
— Получай, получай! — я целенаправленно пускала свои огненные шары в каждую из тех, кто покушался на меня.
Один.
Второй.
Третий.
Четвертый.
И каждый раз, высекая из себя сноп этих опасных искр, я думала: хочу, чтобы они достигли цели! Искренне этого хочу! И это во мне кипела не кровожадность, нет. Во мне горели, кричали инстинкты, жажда справедливости и мести.
Они, эти сильные ведьмы, скрыли от остального мира свою магию.
Использовали других ведьм как пушечное мясо.
Сливали чужую магию, делая своих же соплеменниц зависимыми от реальности, лишали их самих себя.
Но главное – они решили, что достойны стать самыми главными, вмешавшись в естественный ход вещей, богами, которые могут творить историю по своему разумению.
То, как после поступили оборотни – всего лишь реакция, ответ на такую несправедливость. Хотя они также могли ответить силой, начать настоящий геноцид, уничтожая своих врагов, которыми в один миг стали ведьмы…
Сноп, второй, третий, четвертый!
Еще несколько ведьм рухнули на землю.
Ярость в других разгоралась прямо пропорционально потерям.
Мышцы рук ныли, глаза застил пот, но я продолжала прицельно сбивать своих врагинь с ног, понимая, что внизу бой идет даже сильнее, чем на небе.
Огонь от нашего противостояния уже загорался на кронах деревьев, и из-под ног тянуло горелым. Черный, противный дым забирался в легкие и пытался лишить зрения, и потому мы все начали делать ошибки – одна из ведь едва не подпалила свою подругу, но тут же исправилась, перекочевав на стратегически удобное место.
У меня же было только одно преимущество: я могла поднять чуть выше оставшихся ведьм и мне не нужно было делать между выстрелами огненных шаров таких долгих промежутков, как они.
