— Женская дружба не подвела, однако, — выдавил из себя Костя.
— Да, можно им выдавать медаль. В общем, когда Ибрагим ушёл, Вика отвлекла Соколовского, а Эльдар забрал проект. Ну, а дальше вы сами всё знаете. Кроме того, следователь стал нашими товарищами глубоко интересоваться. И намекнул сегодня мне на допросе, что Ибрагим задумал то, что произошло на стройке, уже полгода назад, когда Вероники нашей и в помине не было. Просто она позволила ему раскрыться раньше времени. Отчасти, она тебя и спасла. А дальше, ещё хуже. Нашего следователя час назад сбила машина.
— Ну вот, а ты говорил, что справедливости нет в полиции. Работают там тоже достойные и хорошие люди, — вытирая слёзы, произнесла, всхлипывая, я.
— А как мне было тебя ещё удержать? Я так понимаю, нам с Вероникой надо уезжать, и как можно скорее. Когда дело наше передадут другому следователю, только тогда мы сможем вернуться. Свадебное путешествие, выходит, не отменилось.
— Да. И ехать надо прямо сейчас, — Никита стал собирать в сумку медпрепараты. — Вероника, сейчас тебе покажут, как будешь обрабатывать рану.
У меня от волнения закружилась голова и подступила тошнота, но я встала и пропустила к Косте врача.
Глава 27Доктор проделывал какие-то ужасные манипуляции с раной — и промывал, и швы накладывал, и обрабатывал разными растворами. Я представила, что это и мне придётся делать и сразу пошатнулась, но Орлов тут как тут — подставил плечо, и я устояла.
— Ты зачем опять это платье нацепила? — охрипшим голосом поинтересовался Костя.
— Так она хотела, чтобы Ибрагим её не узнал, — ответил, смеясь, вместо меня Никита.
— Ты в таком виде со мной поедешь?
— Сейчас ребята мне подвезут всё необходимое. Костя, надо помочь Эльдару и Виктории. Эльдар, оказывается, приходил на собеседование к Соколовскому.
— Я понял. Никита распорядись, чтобы их тоже куда-нибудь вывезли из города. И телефоны им смени.
Орлов застегнул сумку, которую собрал в этом кабинете для нас, и пояснил:
— Ибрагим сделал ставку на Эльдара, как человека, которого отвергла Вероника. Но просчитался. Далеко не все держат обиду в своём сердце. И такие люди не умеют и не хотят мстить никому.
— Да, этот парень и на работе никогда нас не подводил. А влюблённость — это форс-мажор…
Я снова покраснела. Но Орлов толкнул меня в плечо и обрадовал:
— Сначала я вас повезу, а потом вы поедете одни. И ты будешь за рулём. Давай без истерик только, Вероника.
Костя попытался подняться и сесть на кушетке. Видно было, что его нестерпимо пронзает боль в руке. Никита подошёл и помог другу.
— Может ему ещё один обезболивающий укол можно сделать? — поинтересовался у доктора.
— Можно, конечно. Но тогда, Константин, Вы будете очень сильно хотеть спать.
— Ничего страшного, — ответил за Костю Орлов, зная, что друг захочет всё держать под контролем и будет терпеть до последнего. — И не смотри на меня так. Тебе необходимо как можно быстрее выздороветь.
— Ладно, колите.
— Пошли, Вероника, загрузим вещи, — потянул меня за рукав Никита.
— Стойте! Можете нас оставить с Вероникой наедине. Мне надо кое-что спросить у неё. Без посторонних.
Никита недовольно вздохнул.
— У нас не так много времени. Говори при всех, — сказала я.
— А ты честно мне ответишь при всех?
— Я, кажется, знаю, что ты хочешь спросить. Не хочу ли я остаться в Москве?
— Не совсем. Хочешь ли ты поехать со мной? Вообще, хочешь ли ты остаться после всего произошедшего со мной? Я могу дать тебе развод.
— Слушай, не начинай. Это что, на тебя так лекарства подействовали? Нам сейчас нужна вся твоя сила воли. Обманывать не буду, мне очень страшно. Может быть так страшно, как никогда ещё не было в моей жизни. Но я точно уверена, что сейчас всё делаю правильно. И знай, если бы я не хотела, то меня бы здесь не было.
— Наша девочка, — резюмировал Никита.
— Тогда едем. По дороге введу в курс дела. И расскажу, куда мы следуем, — невероятно, но Костя, поднялся сам и пожал руку доктору.
***
Мы уже несколько часов ехали без остановок. Успел поспать не только Костя, но и я. Никита сообщил, что уже проехали Вологду.
— Это с какой скоростью мы двигаемся, интересно? Столько проехать, — я с интересом разглядывала проносящиеся мимо дома.
— Тебе ещё много километров достанется. Поэтому я тороплюсь, чтобы хоть часа в два ночи удалось вам добраться. Остальное Костя расскажет сам. Скоро будет остановка.
Я решила дождаться пояснений от Кости и больше не задавать лишних вопросов, потому что ему опять становилось хуже.
Мы проехали ещё около часа и свернули на лесную дорожку. Вскоре увидели вдалеке сторожку, возле которой, видимо, дожидался нас какой-то человек. Мы подъехали, Никита заглушил двигатель и стал помогать выйти из машины Косте, который вообще стал передвигаться с большим трудом.
Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Сейчас мы уедем одни, в непонятную даль, неизвестно насколько долго, и у нас не будет ни с кем никакой связи. Только мы вдвоём, а один из нас раненый человек, который уже готов упасть без сознания.
Я старалась держаться молодцом. Всем видом показывать, что я всё смогу. Костя прилёг на диване в сторожке, где мы остановились и нас ждал ужин. А пожилой человек, который нас встречал, подал ему что-то выпить. Дотронулся до его лба и покачал головой.
— Вы жена?
— Да.
— Что у Вас есть, чтобы сбить температуру. И когда последний раз ему давали антибиотик?
Я всё ответила, показала, как велел мне доктор, и села возле мужа.
— Костя, может, мы здесь переночуем? Вдруг тебе хуже станет, а я ничем не смогу помочь ночью.
Степаныч, как называл Никита нового моего знакомого из лесного домика, попросил меня подержать кувшин с водой, а сам сделал укол. Потом внимательно посмотрел в мои глаза и сказал:
— С ним ничего и никогда не бойся. Если он тебе что-то пообещал, то выполнит это на сто процентов. Вам безопаснее будет уехать как можно скорее.
Орлов поддержал:
