Липкий пот покрыл все тело, во рту стало сухо как в пустыне, и никакие разумные мысли не могли вернуть меня к жизни. Нет воздуха, нет воздуха.
Страх мокрыми отвратительными щупальцами начал душить, да так, что на тот момент мне казалось, что умру прямо на кухне у Бори.
Я упала на колени и спустя секунды прижалась щекой к прохладной поверхности кафельного пола. Сквозь брызжущие потоки слез увидела темную фигуру, но не могла сопротивляться ничему. Господи, пусть все обойдется, пусть все обойдется. Шептала как молитву. Я на всё согласна и исполню все, только не забирай у меня их.
Остервенело сжимала смартфон в руках, как будто только так могла бы быть ближе к родителям. Тьма поглотила моё сознание. Я сорвалась с уступа и свободно летела прямо в раскрытые объятия ада. Оставь надежду, всяк сюда идущий.
Глава 21 — Борис
Встреча была назначена в одном из самых пафосных заведений города, и я не мог сказать, что испытывал острое желание оказаться тут. Но раз Бродяга лично назначил место и время, отказываться было нельзя. Сомнения относительно положительного исхода этой встречи грызли изнутри.
Ещё и опоздал, и это ничуть не добавляло мне терпения, коим я никогда не отличался.
Под лёгкий снегопад спешно двигался в сторону ресторана, на ходу отмечая наличие новогодней иллюминации. К черту новый год, к черту праздники. Негде было брать настроение для всего этого.
Какого хрена все складывалось именно так? Миша не отвечал на звонки. Твою мать, просил же быть на связи! Ни до кого не дозвониться! Противное чувство тревоги расползалось в груди. Миша должен был встретиться с ним сегодня в обед, сейчас было только утро…может причин для беспокойства и нет.
В заведении отвратительно пахло чем-то излишне сладким. Приторно. За самым дальним столом заметил Бродягу, вольготно попивающего кофе. С виду и не подумаешь, что это не последний человек в криминальной жизни страны. В таком-то домашнем виде, максимум, о чем можно было подумать, — что он профессор, вышедший на пенсию.
— Допрыгались, зайчики?
С порога прибил фразой и злобно взглянул, медленно затянувшись сигарой. Без приветствия. Он выпустил колечки дыма прямо мне в лицо. Ядреные, однако, у него сигары.
— Ты о чем?
Порядком поднадоело постоянно слушать загадочные фразы: ты либо говори прямо, либо молчи и не раздражай.
— Твоей девчонке нужно залечь на дно. Быстро и чтобы до вечера я не видел и не слышал о ней ничего, — так же спокойно поставил чашку на блюдце, лениво поглядывая на меня. Ни один мускул не дрогнул. Зато я напрягся всем телом, готовый рваться в бой по любому поводу.
— Ты говори детальнее, друг, я не понимаю намеков.
Он небрежно кинул на стол фото, которые я никак не ожидал увидеть в своей жизни. Шок парализовал тело, ведь на изображениях можно было разглядеть разбитую машину Миши с обилием крови вокруг.
— Что это?
— Я просил не заниматься самодеятельностью? Просил не лезть никуда в одиночку?
— Не отвечай вопросом на вопрос, скажи мне, мать твою, что это такое?!
Бродяга ухмыльнулся и продолжал загадочно рассматривать меня.
— У нашего общего друга появился помощник, который теперь всю грязную работу сделает за него. Так, что не подкопаешься. Не бесплатно, разумеется. Муж погибшей пациентки, наглухо отбитый мужик, причем сидевший, — хмыкнул и начал перебирать невесть откуда взявшиеся четки. — Самое страшное: человек живёт без принципов, абсолютно. И он не от большой любви к своей жене взялся за подобное, я думаю. Кого-то просто умело купили и подчистили все следы: на Опалова же ничего не указывает.
Шестерёнки в голове остервенело вращались и рождали отвратительные мысли на этот счёт. Нет, нет, нет.
— Я так понимаю, они у него?
Сжал челюсть. Нет, блядь, не может этого быть. Он был с армией охраны, и всё просто обязано было пройти гладко и спокойно. Только если…только если среди нас нет предателя.
— Разумеется. Теперь к делу. Я заебался вытягивать вас из болота, мой дорогой друг. И ваша самодеятельность достаточно усложняет мне работу, так что будь добр, не предпринимай ничего самостоятельно. Через час собираемся тут, — протянул мне листок с набором чисел. — Ориентиром станет серый барак. Он хочет войны, он ее получит, потому что, если ты думаешь, что зацепило только вас, ты ошибаешься. Кое-кто смел пойти на меня. Остаётся вопрос: почему Опалов не боится? — цокнул языком и начал рассматривать дым от сигары, после чего небрежно откинул её в сторону.
— Не дождетесь, твари, я еще на коне и нагну всех, кто смеет пойти против.
Бродяга откинулся на спинку стула, злобно оскалившись. Он продолжил заинтересованно осматривать обстановку вокруг себя, как будто мы на светском приеме, а не на пороге смертельного побоища.
Все еще словно прибитый мешком сидел и бестолково скатерть. Сейчас меня бесило все вокруг, все вызывало отвращение и немыслимую злобу. Воронка засасывала.
Если эта тварь добралась до Миши с его охраной, Аня в опасности. Грудь словно придавило бетонной плитой, стоило только подумать о том, что с ней может случиться. Из-за меня. Лучше сам вырву себе сердце, чем допущу этого. Градус напряжения достиг своего предела, и я резко подскочил.
— Через час я буду на месте.
Кинул напоследок и помчался к выходу. В голове пульсировала лишь одна мысль — спрятать Аню так, чтобы никто не нашел. Дело за малым, перевести незаметно, чтобы никто ничего не понял, а в том, что за нами следили давно и с особой осторожностью, — сомнений не было.
На улице меня догнало пуще прежнего. Убить, его нужно убить. Просто спустить блядский курок, и все беды разрешатся сами собой. Он оставил меня напоследок — полакомиться захотел.
Я не приверженец радикальных действий, но если человек не видит берегов, как тогда защитить все, что мне дорого? Как я смогу жить с таким грузом? Никак. Обязан вытянуть Мишу, обязан защитить Аню.
Издалека разносился заливистый смех от компании молодежи, выходившей из ресторана. Их настроение довольно сильно отличалось от того, что творилось у меня в душе.
Остановился и запрокинул голову, жадно всматривался в хмурое небо, что крупными снежными хлопьями покрывало нашу греховную землю. Холодные снежинки таяли на лице, и это постепенно возвращало меня в реальность. Сдохни сам, но защити ее.
Зазвонил телефон, и я неглядя нажал на громкую связь.
— Босс, тут с девушкой что-то, она потеряла сознание, и мы вызвали скорую.
Сердце пропустило удар. Что там происходит, черт возьми?!
— Я еду, еду, звони только нашим, только нашим врачам! Посторонних не впускать!
Глава 22
Спутанное сознание и пульсирующая головная боль — это все что я ощущала в тот момент. Отдаленные голоса и легкий прокол кожи в районе сгиба локтя стали лишним напоминанием о реальности за пределами этого густого тумана.
