Но напомнив себе, что бояться фейцев ни в коем случае нельзя, я гордо расправила плечи и, задрав нос, с видом властительницы мира нарочито неспешно зашагала рядом с гвардейцем. В какой-то момент сопротивляться своей человеческой природе, которую до судорог пугали эти кровожадные создания, стало неимоверно трудно. Тогда на помощь пришел мой верный вьюн. Он юркой ящеркой скользнул по руке вверх, щекоча листочками заскользил по шее и наподобие венка обвил мой лоб.
Казалось Высших подобная демонстрация силы заинтриговала еще больше. С той лишь разницей, что теперь обозначивший свое присутствие магический страж побуждал их смотреть на меня с некоторой настороженностью, а не только как на занятный, но бесправный объект их будущих сомнительных игр. Простокровные же фейри и вовсе шарахнулись в сторону, старательно делая вид, что гвардеец спешит куда-то один.
— Почему я вызываю у всех такой пристальный интерес? — когда мы вновь оказались без свидетелей, громким шепотом спросила я у Триана.
— В тебе есть что-то очень необычное. А все сиды без исключения обожают всё оригинальное и загадочное.
Мы вошли в очередной пустой зал, которым оканчивался предпоследний этаж. В центре, на полу, тонкими линиями светилась то ли мандала, то ли сложная пентаграмма. Гвардеец взял меня за руку и мы вместе встали в её сердцевину. Обдумывая его предыдущие заявления, я просто стояла рядом и молчала.
— Если ты вдруг не заметила, женщин у нас тут гораздо меньше чем мужчин. А смертных красавиц и вовсе нет ни одной.
В воздухе разлилось радужное марево. Гвардеец активировал чары. В глазах на пару ударов сердца всё помутнело. А затем — раз! — и мы оказались в совсем другом помещении. По виду, это была просторная гостиная сложной шестиугольной формы. Обжитая и уютная.
Одну стену занимало панорамное арочное окно до самого пола. Открывающийся вид хоть и не радовал живостью цветущего пейзажа, но по-своему был грандиозен и монументален. Что самое замечательное, где-то вдалеке шумело море! Оно производило на меня странно сильный эффект, притягивало и воодушевляло. Взбудораженная своим открытием, я порывисто обернулась к гвардейцу, чтобы расспросить о близости побережья подробнее, и неожиданно обнаружила, что пока я разглядывала море, мужчина увлеченно разглядывал меня.
Смущение пожаром опалило щеки, а Триан неожиданно растеряно заморгал. Впрочем, это длилось секунду, прежде чем его лицо вновь превратилось в спокойную непроницаемую маску.
— Так где же я буду жить? — поспешила решить главный вопрос и наконец остаться в одиночестве.
В гостиной имелось пять дверей, одна из которых выделялась размером и материалом. Если остальные четыре производили впечатление вполне себе заурядных, изготовленных из древесины, то пятая, казалось, была отлита из металла, и даже на расстоянии обжигала арктическим льдом.
— Здесь королевские покои, — указал на неё гвардеец. — Дверь в них зачарована, поэтому пока не получишь дозволение Замфира посещать его, даже не прикасайся к ней. Остальные комнаты пусты. Правитель разрешил тебе выбрать любые, можешь приступать.
— А где располагаются комнаты Арканума? — попыталась я сдержать рвущееся с губ возмущение. — Кстати, Арканум — что это означает? Кто-то вроде советника?
— Примерно так, — подтвердил Триан. — Первый у трона. Хранитель королевских тайн. В его распоряжении целый ярус в подземной части дворца.
Ничего себе нас расселили! Наверное, для прежнего Рыцаря Тлена обитать под землей в окружении теней и мрака и было логичным решением, но теперь, получив от нового имени крылья и способность летать, Лаэрну гораздо больше подходило соседство с небом, а не с земными глубинами.
Однако требовать поселить нас рядышком я не стала. Слово короля здесь ценилось превыше всего и, очевидно, скандал ни к чему бы не привел. Действовать следовало тоньше, да и Лаэрн явно не просто так доверял Замфиру.
— Выбираю вот эту. — Я указала рукой, в сторону самой дальней от королевских апартаментов двери.
— Ты даже не посмотришь? Вдруг другие комнаты лучше?
Гвардеец явно удивился скорости принятого вслепую решения.
— Единственное, что меня волнует — это насколько крепкие тут замки.
Маска надменной суровости треснула на лице Триана, как яичная скорлупка. Он тихо рассмеялся и с внезапным дружелюбием сообщил:
— От короля тебя никакой замок не спасет.
— Главное, чтобы он понял моё послание. — Мне почему-то тоже стало весело и я очень глупо хихикнула.
Расстались мы вполне довольные друг другом.
XI глава: Послание Тени
Доставшиеся мне покои представляли собой анфиладу смежных комнат. Всего их было пять. Самой дальней оказалась ванная, очень похожая на турецкие парные с небольшим, высеченным прямо в полу бассейном. Он явно не предназначался для плавания, и я предположила, что это своеобразное джакузи по-фейски.
В ванной я обнаружила ещё одну неприметную дверь, которая, к моему облегчению, вела в «кабинет задумчивости». Унитаз выглядел крайне по-спартански, но зато был вытесан из цельного куска гранита и, в случае осады, вполне мог быть использован как снаряд для катапульт.
Цветовое решение не отличалось разнообразием. Всё те же спокойные черные, серые и жемчужные оттенки, разбавленные декоративными элементами из меди, серебра и неяркого золота.
В ванную можно было попасть двумя способами: из спальни и гардеробной. Я сделала почетный круг, поочередно заглянув в каждую из комнат, и пришла к мнению, что с временным пристанищем мне повезло.
Спальня радовала мягким песочного цвета ковром под ногами, просторной и удобной кроватью на резных столбах. В качестве полога использовались воздушные белые кисеи, живописно обрамляющие деревянную раму над матрасом. У изножья стоял длинный сундук, в который можно было бы положить что-то, что приятно иметь под рукой. Вот только все мои вещи остались валяться где-то далеко на пыльной дороге.
Оставшиеся помещения служили приватной гостиной и столовой. Последняя также исполняла роль кабинета.
Но больше всего мне пришлась по сердцу гардеробная. Она могла похвастаться еще одним панорамным окном, которое, кстати, открывалось на манер двустворчатой двери. Возле окна располагалось огромное ростовое зеркало, вписанное в широкую тяжелую раму с резьбой потрясающей красоты. Рядом с зеркалом скромно примостилась изящная пара — кресло и туалетный столик. Всё пространство вдоль стен занимали пустующие вешалки довольно непривычной конфигурации. А почти в центре, чуть левее, стояла золоченая, обитая парчой оттоманка.
С потолка свисала внушительная кованая люстра, вся искрящаяся роскошью и блеском. Освещение здесь было прекрасное и, впервые увидев себя после произошедших изменений, я надолго зависла перед зеркалом, изучая свое отражение.
Прежде, при помощи карманного зеркальца было невозможно оценить весь масштаб случившихся метаморфоз. Только теперь, стоя в полный рост перед отражающей поверхностью, я окончательно осознала, что больше не человек. Гладкая кожа стала еще светлее и словно светилась изнутри, даже разрез глаз несильно, но изменился, став немного вытянутым к вискам и, в целом, гораздо выразительнее. Сами глаза гипнотизировали ярким влажным блеском, и я несколько раз усиленно моргнула, удивляясь богатству собственных ресниц. Они всегда были у меня самые обычные, не так чтобы длинные и далеко не густые. Зато теперь вдруг выросшими опахалами можно было смело рекламировать любую тушь.
