22
Угол оказался не так далеко от нас, как я думал. Приободренные коротким отдыхом на холме, мы вылетели под вечер на восток, следуя побережью, и уже через какой-то час лета достигли нашей цели.
Ничего особенного – острый мыс, за которым прятался небольшой поселок на краю удобной бухты. Высокие холмы затянуты все тем же черным лесом, в гуще которого мелькали отдельные дома или удаленные от берега усадьбы. На приметном холме над бухтой – знакомая полусфера. Крупных судов не видно, но наконец-то обнаружилось какое-то движение по морю – к северу от угла пробирались по посветлевшему океану несколько посудин, одна из них явно шла в Угол. Мы аккуратно, не приближаясь слишком близко, описали большую дугу вокруг поселка. Предстояло найти место для посадки, такое, чтобы можно было быстро добраться до порта и в то же время не обратить на себя внимание. Кроме приметной полусферы, я не заметил никаких останков древних строений, ничего, что напоминало о жизни до Катастрофы на этом клочке бывшего континента. Возможно, древние строения остались на дне моря, а часовня на невысоком холме когда-то возвышалась над ними на вершине высокой горы. Сам поселок не производил особого впечатления – знакомый четырехугольник постоялого двора, россыпь неприметных домишек с плоскими крышами и ни одного островерхого коммерческого сооружения, которые украшали своими цветными коньками города на Мау. Постоялый двор, по-прежнему узнаваемый, тоже имел отличия, больше напоминая п-образное здание с огороженным двором, чем башни и галереи своих тезок на востоке. В долинах вокруг одинокими отметками светились среди бурой листвы человеческие жилища. Наверняка окрестности наполнены множеством троп и дорог и сесть незаметно на какой-нибудь древней развалине не получится.
В результате я проявил себя большим оригиналом, направив уставшую машину к знакомой полусфере. Почему-то именно рядом с ней я чувствовал себя спокойней, как если бы возвращался в знакомые места.
Сев на лысом склоне холма, обращенном вглубь острова, мы выгружались уже почти в сумерках. Проспав первую половину дня, никакого желания оставаться на холме и отдыхать не было, и после коротких сборов мы зашагали к недалекой кромке леса.
Тот встретил нас темнотой и душной сыростью с привкусом гниющих яблок. Мы быстро приспособились и зашагали по склону, спускаясь по спирали к ближайшей долине. Проблеск света впереди едва не напугал нас, но как оказалось, мы просто набрели на неширокую дорожку, идущую откуда-то из глубины острова к поселку. После темноты, царящей под лесной кроной, мне показалось, что мы отмотали несколько часов дня в обратную сторону и до вечера стало немного дальше. Шагать по дорожке было намного комфортнее, и меня беспокоила только возможная встреча со случайным прохожим – как объяснить местному, наверняка знакомому со всеми соседями, наше появление в глубине острова? К счастью, все обошлось, и через час мы уже стояли на настоящей дороге, идущей от поселка, и рассматривали близкие дома и хорошо видимую, не очень кипучую жизнь внизу. Через узкое место на входе в бухту приближалось какое-то судно, направляясь к причалам. Немногочисленные видимые нам прохожие большей частью направлялись туда же. Большое здание постоялого двора располагалось на краю поселка, совсем недалеко от нас. Сзади послышался шум, и мы поспешили спрятаться в вездесущем лесу. Мимо, весело переговариваясь, прошла пара бритых налысо молодых парней, толкавших перед собой большие тележки, гремящие колесами по неровному грунту.
– Чего это они так побрились? – поинтересовался я, не ожидая ответа.
– Это местные. Мужчины намеренно так делают, чтобы не быть похожими на людей с континента.
– Светлые. – Ана повернулась ко мне, не понимая, и я добавил: – Ну, светлокожие. Не белые, конечно, но и не как ты.
– Континент заселяли выходцы с юга Мау. Мы – северяне. Здесь вообще людей древней крови изначально было немного, а теперь это и подавно редкость.
– То есть ты будешь в этом поселке как бельмо на глазу?
Ана нахмурилась:
– Не обязательно.
– Что значит не обязательно? На тебя обратили бы внимание, даже если бы все вокруг были черные! – я немного постоял, разглядывая отвернувшуюся от меня Ану. – Ань, давай-ка я один туда схожу. Мы же уже обсуждали это.
Девушка молчала. Я достал трубу и стал осматриваться. Хотя я и ждал чего-то подобного, но все же неприятно удивился, очень быстро заметив пару пятнышек – скелле. Похоже – на постоялом дворе.
– Там скелле – двое.
– Если ты уйдешь туда один, то вернешься только завтра, – раздраженно бросила девушка.
– Ань, мы сюда не мстить и крушить приехали. Все ты знаешь! Я понимаю, как тебе тяжело быть в стороне и ждать. Но кто из нас скелле?
Ана стояла молча, выпрямившись и напряженно всматриваясь в поселок. Когда она повернулась ко мне, на меня вновь смотрела холодная надменность, смешанная с презрительным высокомерием, – давняя знакомая скелле.
– Завтра буду ждать тебя наверху. – Небольшая пауза, и уже другим, человеческим тоном: – И принеси нормальной еды и чего-нибудь вкусненького.
Я кивнул. Ана протянула руку и коснулась моего плохо бритого лица:
– Моряк-мун. Да уж, такому точно поверишь!
Она быстро развернулась и решительно направилась обратно – к самолету. Ей, пожалуй, было тяжелее всего – бездействовать рядом с целью, зная, что, может быть, совсем рядом находится твой украденный ребенок.
Я был все в той же одежде моряка, которой меня снабдил Сам после первого свидания со скелле. Легенда, придуманная нами, гласила, что я матрос, отставший от своего судна. Я даже знал название и имя капитана этого судна. Угол – последняя точка на пути к Мау. Вот я и добираюсь до него в надежде устроится в экипаж, идущий на восток. Мы уже знали, что от Угла каждый день ходит что-то вроде парома на большие острова севернее. То, что на наших глазах только что зашло в бухту – вероятно, этот самый паром, вернувшийся назад. Надо было использовать момент. Именно сейчас на меня обратят меньше всего внимания – просто еще один сошедший на берег пассажир. Скелле же я не опасался совершенно – для них любой мужчина уже безопасен, а тем более я, со своей магической стерильностью. На таких они вообще не обращают внимания – тем более монашки. А местные скелле могли быть только из одного места – из монастыря. Угол был вообще единственной точкой на бывшем континенте, где им удалось закрепиться.
Размышлял я обо всем этом, уже спускаясь вниз. Дорога привела на короткую и прямую самую настоящую улицу, идущую прямо к причалам. В конце ее виднелся швартующийся паром, и я решил подойти немного поближе, чтобы было удобно смешаться потом с пассажирами, которые, я надеялся, были на нем. Несколько прохожих – все лысые, с любопытством глянули на меня, но никто ничего не спросил. Две, по виду местные, женщины проскочили мимо, не обратив никакого внимания. Значит, маскировка выбрана верная. Матрос из-за океана в приморском городе – что может быть обыденнее?
