Я уже обвила его шею руками, решив, что не хочу заканчивать это свидание так, на грустной ноте.
– Поговорить, – обломал все мои планы Анри.
– О чем это? – отстранилась нехотя, перемещая руки с его шеи на грудь.
– Расскажи, что-нибудь о себе, – предложил он, хотя, как по мне, скорее приказал. – Ты знаешь обо мне куда больше, чем я о тебе.
– И что же ты хочешь узнать? – прищурилась, не спеша соглашаться на эту авантюру.
– Да что угодно, что нравится, что нет… Чем ты занималась в своем мире помимо шитья, была ли замужем? – его глаза, сощурились на мгновение, так что сразу определила его особый интерес.
– Это больше похоже на допрос, чем на разговор, не находишь? – цинично ухмыльнулась. – Давай баш на баш! Я расскажу тебе о себе, а ты мне о себе.
– Разве ты и так все не знаешь? – с иронией приподнял одну бровь.
– Не все, например, я без понятия, кто такой Крис, и почему он создает тебе проблемы? – решила начать с легкого, а потом все же спросить, что у него с братом происходит.
– Крис? Кри-и-ис… – он протянул имя, задумавшись, стоит ли отвечать.
– Ты всегда можешь позвать милашку Маркуса, чтобы он отвез меня домой, – мило улыбнулась, намекая: в таком случае и я ничего не расскажу.
– Анна, – грозно рыкнул он.
– Поняла, поняла, но мы же наедине, так что я буду и дальше дразнить тебя, – не удержалась от улыбки и мягко толкнула его в грудь пальчиком.
– Ты, наверное, в своем мире всех мужчин сводила с ума, – простонал он, перехватив мою руку, и нежно погладил ее тыльную сторону.
– Только тебя, – заверила его со смехом.
– Ладно, – граф сделал вид, что поверил, но сразу помрачнел, окунувшись в свои воспоминания. – Мы познакомились с ним на подпольном невольничьем рынке. Как-то сразу поняли друг друга, там было… сложно, в одиночку так точно. Он научил меня многому, можно сказать показал ту сторону мира, которую я бы не хотел видеть никогда.
Он посмотрел на меня так, как будто хотел что-то ещё сказать, но замолчал, и молчание это было тяжелым. Я не знала, должна ли я что-то сказать, утешить, но выбора мне не дали, Анри решил продолжить свой тягостный рассказ.
– Мы были там полгода, максимум год, затем состоялся аукцион, и нас купили.
– Полгода? Год? Так долго? – не удержалась от вопросов, не скрывая своего ужаса.
Никогда не думала, что он у работорговцев так долго был, в книге об этом практически ничего написано не было, лишь указано, что графиня купила его и все.
– Как говорят те твари: «чтобы продать товар, сначала его волю надо сломать». И поверь мне, чтобы сломить волю ребенка тяжелым физическим трудом и голодом, не надо много времени.
Моё сердце болезненно заныло и, поддавшись порыву, я обняла Анри и прижалась к его груди, чувствуя, как быстро бьется его сердце, но при этом лицо осталось каменным. Сжала его плечо пальцами, чувствуя себя такой беспомощной и бесполезной спасительницей. Я не смогла его спасти, не в тот раз. Да и спасла ли я его хотя бы раз по-настоящему? В книге он справился и без меня. Бесполезна. Все, что могла, это обнять повзрослевшего бедного мальчишку, что пережил в жизни слишком много зла. Хотелось бы мне, чтобы вся его боль и переживания пропали, чтобы его судьба сложилась по-другому, а сердце никогда не знало печали.
– Затем меня выкупила графиня, а Крис… Крису повезло куда меньше, мы встретились намного позже, и я до сих пор не знаю – к добру ли?
Анри криво улыбнулся, погладил меня по волосам, пригревшуюся на груди кошку.
– Мне так жаль, – сжала его руку, не зная, как ещё выразить свою поддержку.
– Почему? – искренне удивился Анри, мягко улыбнулся и вытер пальцем слёзы с моей щеки. – Ты ведь в этом не виновата. К тому же, как бы плохо мне не было, мысль о тебе согревала меня. Я даже Крису рассказывал о святой, что спасает меня. Он не верил, а я всегда знал – ты существуешь. А теперь ты здесь, – у него, сбившись, перехватило дыхание, и я узнала в нем того мальчишку с крыши, для которого была всем: надеждой, любовью, другом и самим родным человеком в этом мире.
Он говорил все это, глядя на меня так… А я чувствовала, что не заслужила: ни этого влюбленного взгляда, ни всех тех моментов, когда его согревала одна мысль обо мне. Я не спасала его, жестокую судьбу не сумела изменить. Он справился бы и сам, я всего лишь дала ему надежду и веру в ту самую святую, и тем самым изменила его, пускай и не сильно. Анри несомненно разочаруется, когда я открою ему всю правду. Когда узнает, что я – это всего лишь я. Не святая, не его спасение, а дура, влюбившаяся в персонажа книги… в него.
– И я не отпущу тебя больше никогда, – он улыбнулся, взгляд уверен. Не отпустит, разве что, если узнает, что его спасительница совсем не такая, как в его фантазиях.
В глазах защипало, я обернулась, подтягивая одеяло и делая вид, что пытаюсь укутаться получше. Позволила ему обнять себя со спины и прижать к своей груди. Мы сидели так несколько минут, думая каждый о чем-то своем, при этом я чувствовала себя совершенно спокойной в его объятиях. Мне даже нравилось, что граф не давал мне отстраниться, но в то же время было грустно. Меня не покидало чувство, как будто я стою на краю пропасти и готовлюсь спрыгнуть в нее, и спасительного парашюта у меня нет.
– Твоя очередь, расскажи что-то о себе. О своей семье, например, – предложил Анри.
– Семье? – хрипло переспросила и закашлялась. – Говорить особо нечего.
– Расскажи, – мягко настоял он, попутно укрывая меня сильнее.
– Мама бросила меня, когда я была ребенком. Отца я никогда не знала. Меня воспитывала бабушка, она умерла незадолго до того, как я попала сюда.
– И давно ты здесь? – после паузы спросил он.
– Месяц, два… – рассеянно ответила. Мысли все роились в голове, мне не хотелось говорить, он заставлял меня.
– Как же ты тогда являлась мне, когда я был ребенком? – продолжил допрос Анри и не дал мне отодвинуться, когда я захотела прекратить эти объятия.
– Сны, ты мне снишься, – выдохнула, с трудом вывернувшись, и тяжело задышала, прижав голову к спинке дивана.
– Это поэтому ты во сне зовешь меня? Я тебе снюсь, и во сне ты попадаешь в моё прошлое? – спросил он, не давая мне отдохнуть от своего напора.
– Да? Нет? Не знаю! – отмахнулась от него, закрыв глаза рукой. – Я ничего не знаю, все же я обыкновенная швея. Отпусти меня.
Анри резко выдохнул и стремительно поднялся на ноги. Навернул несколько кругов вокруг бочки с древесиной, явно думая о чем-то своем. Солнце поднималось из-за горизонта все выше, растворяя своим светом магию ночи, и я начала казнить себя. Не зря ли я ему рассказала о кошмарах? Вдруг он захочет использовать их и меня? Граф внезапно остановился и, посмотрев на свои часы, метнул взгляд на меня.
