Спина отдала болью, то ли от неудобной позы, то ли после беспощадного массажа доктора Корте. Чуть скривилась, и в следующее мгновение Анри сел рядом, уже не в ногах. Притянул к себе за талию и рукой прошёлся по моей спине, как бы невзначай, якобы затем, чтобы подтянуть одеяло. Он будто бы проверил: на месте ли те жуткие шрамы или нет. Я не стала напоказ отстраняться, посмотрела куда-то вдаль, стараясь не дрожать от его прикосновений. Лучше бы он не трогал мою спину.
– Если ты готова к последствиям — отвечу, – как змей искуситель прошептал, поцеловав меня в макушку. От этого поцелуя выступили мурашки по всему телу, но я спишу все это на гормоны. Мы сидели так какое-то время, едва ли не в обнимку, прижавшись друг к другу. Моя голова на его плече, он приобнимал меня за талию, позволяя навалиться на него спиной. Анри прикрыл глаза и размеренно дышал, могло показаться, что он уснул, но я все равно чувствовала: что бы не сказала, сразу же проснется.
– Тогда я хочу обменять ответ на обещание, – быстро обдумала вариант. – Пообещаешь мне кое-что?
– Тебе хватает одного моего слова? – с иронией напомнил он о моем недавнем недоверии.
– А ты готов предположить что-то ещё? – немного игриво поинтересовалась у него, скорее, чтобы спрятать волнение, чем действительно флиртуя.
– Я готов предложить тебе все, что попросишь, – его губы коснулись моей макушки в нежном и по-отечески невинном поцелуе.
– Но не правду? – с иронией заметила.
– Ты к ней не готова, – уверенно заявил он, прижавшись подбородком к моей макушке и смотря куда-то в сторону. Я бы многое отдала, чтобы посмотреть в его глаза, понять, о чем думает сейчас.
– Может, я сама буду решать, к чему я готова, а к чему нет? – скрипя зубами предложила.
– Нет, – спокойно так сказал как отрезал.
– Мне никогда не привыкнуть… – простонала, убирая голову с его плеча и стараясь отодвинуться, но рука на его талии не дала.
– К чему?
– К вашим законам, к тому, что женщина здесь – вещь, которую отец продает как свинью на рынке, а затем муж делает с ней все, что хочет. Я даже заниматься тем, что мне нравится, не могу, потому, что это позор для моего отца. Не понимаю, почему женщины этого мира все это терпят? Я бы уже парочку революций устроила, чтобы доказать равенство полов.
Анри рассмеялся звонко и по-настоящему, его даже не смутил мой тяжелый взгляд.
– Посмотри туда, – он кивнул куда-то вниз, на пирс и множество хибар, окружающих его. – Люди голодают, живут без крыш над головой. Любая простолюдинка мечтает о том, что однажды появится тот, кто решит все проблемы за нее. Так же любая леди из аристократов рада своему положению и тому, что ей никогда не придется марать руки, как какой-то простолюдинке. Это ведь забота мужчины – обеспечить жену крышей над головой, едой на столе и всякими побрякушками, которые вы женщины так любите.
Он снисходительно улыбнулся, провел пальцем по моей руке, будто давая понять, какая у меня кожа, без единой родинки, нежная и ухоженная. Вряд ли настоящая Рианна де Карвалье хоть раз мыла посуду или колола иглой пальцы. Я тоже взглянула на свою руку, на отметины от иголки, почти незаметные для глаза в полумраке, но ощутимые, если коснуться. Анри накрыл ладонью мою руку, поймав этот взгляд, и нежно потер подушечку пальца. От этого прикосновения немного больно, рана не зажила ещё, ибо я не обработала, да и не замечала ее вовсе, пока он не коснулся. Через пару дней пройдет, чего беспокоиться из-за царапины? Посмотрела на Анри, он почему-то тепло улыбнулся, поглаживая мои пальцы, уже куда нежнее, будто бы они от любого неловкого движения сломаются.
– Я из другого мира, Анри… И я там, как ты выразился, простолюдинка, так что могу судить, чем руководствуются такие… как я. Если главное, что их побуждает разрешать продавать себя как товар – это желание не голодать и иметь крышу над головами, то что-то в этом мире неправильно.
Граф не ответил, я избегала смотреть на него, потому банально смотрела вдаль, на огромный корабль с мощными трубами, из которых тонкой струей шёл дым, постепенно растворяющийся затем где-то в атмосфере. Об экологии тут, конечно же, никто не задумывался. Стоит ли этим заняться? Это разве в книгах, главные героини, попадая в другой мир, меняют его к лучшему, и все у них так получается, а на самом деле, тут скорее думаешь, как не навредить своими инициативами людям, себе самой и, конечно же, отцу.
– Ты права, чертовски неправильный мир, – улыбнулся он, мне показалось горько, и тут же сменил тему. – Так чего ты хочешь?
Я повернулась к нему лицом и села ровно, удерживаясь за спинку дивана рукой.
– Не убивай моего отца, – выпалила я неожиданно для самой себя, боясь, что если не скажу сейчас, то вообще не решусь его попросить об этом.
Его брови поползли вверх, а глаза мгновенно стали ледяными и отталкивающими.
– С чего ты взяла, что я собираюсь что-то подобное делать?
– Пообещай, что не убьешь и не причинишь ему вред, что бы ни случилось! – потребовала жёстко, но под холодным взглядом слегка растерялась. – Пожалуйста.
Анри моргнул раз или два, затем откинулся на спину дивана и посмотрел на меня с прищуром и подозрением.
– Откуда ты знаешь, что я причиню вред Карвалье? – от его холодного тона я съёжилась, но бежать мне некуда, так что взгляд выдержала. – Оттуда же, откуда знаешь, что Мостовой альянс нападет на Новую Романию?
Как же он на меня посмотрел, точно на лазутчика или шпиона какого. Всё тепло этого вечера внезапно исчезло, растворилось и кануло в небытие, я моргнула, чувствуя, что могу расплакаться, и отвернулась.
– Забудь. Ты говорил, что вернешь меня домой на рассвете. Возвращай, – потребовала у него чуть охрипшим голосом, сложив руки на груди.
– Обещаю, – прозвучало после нескольких мгновений тишины.
Даже не обернулась, думая позвать ли Маркуса или не сто́ит. Сама его выставила отсюда, а теперь хочу вернуть.
– Я не трону господина Карвалье, раз уж он так важен тебе.
Снова промолчала в ответ, сделав вид, что не услышала его слов.
– Глупо было требовать от тебя правды, если сам ее не даю, – признал Анри, и я сразу же обернулась на его слова, желая увидеть признание в его глазах, но заметила легкое раздражение.
– Ты ещё не готов к моей правде, – передразнила его с ухмылкой на губах. Он посмотрел на меня, края его губ дернулись, от желания улыбнуться, но он отвернулся и взглянул на мудрёные часы на своей руке.
– У нас ещё есть время. В Романии принято, что рассвет начинается, когда лучи солнца дойдут до королевского дворца, – он оглянулся, но забор из плит будто бы специально не давал разглядеть это помпезное здание. Действительно, зачем людям, живущим в таком месте, смотреть на это великолепие, у них же и так много поводов для радости, не так ли?
– Чем предлагаешь заняться? – я не смогла скрыть игривую улыбку, отчего Анри приподнял бровь и принялся наклоняться ко мне.
