— Прохладительное для мистера Бове, — с улыбкой прокомментировал Марк Лейн. — Воистину приятно быть свидетелем такой преданности.
Харриет удержала просившуюся на язык колкость. Как человек духовного звания, преподобный Лейн имел своеобразное представление о том, что приятно.
— Сегодня у нас на обед жареный гусь, — сообщил он. — Днем Себастьян подстрелил целую стаю их, и уток тоже. Хашим нас порадует.
— Да.
После того как Харриет поднялась на борт их судна, она почти не разговаривала с Хашимом, который плыл на самой большой барке, отвечая за запасы, приготовление еды и суданцев, управлявших судном. Каждый вечер, когда суда становились на якорь, плоды его трудов доставлялись с барки на их судно. Хашим не выразил удивления, обнаружив Харриет среди членов экспедиции, только взгляд его пронизывающих черных глаз пробежал от Харриет к Раулю и Наринде. А затем Хашим вернулся на свою барку, радуясь, что он будет далеко, когда разразится неминуемая буря.
Харриет отошла от преподобного Лейна, чтобы он мог продолжить свои расчеты, но не захотела присоединиться ни к Себастьяну, ни к Уилфреду Фроуму. Мистер Фроум недавно заявил, что судоходного канала через этот заболоченный участок реки, в который они входили, не существует, и Харриет посчитала такой пессимизм неуместным. Она прошла на нос и стояла, глядя вниз в черную бурлящую воду. Во всяком случае, в данный момент проход был открыт для них, и они продолжали двигаться с вполне приличной скоростью, но как долго это продлится, никто не знал. Издалека донесся рык вышедшего на охоту льва, и Харриет поежилась. Временами гиппопотамы делали почти невозможным их продвижение, но она не могла оторвать от них взгляда, к крокодилам она уже давно привыкла, обезьян находила забавными, а ящериц загадочными, но ночное рычание львов вселяло в нее настоящий ужас. Рано или поздно людям придется покинуть суда и продолжать путь на лошадях и мулах; тогда не будет воды, которая способна оградить их от охотящихся львов: придется полагаться только на свою сообразительность и оружие. Харриет так погрузилась в свои размышления, что не заметила, как на палубу снова тихо вышла Наринда.
Блестящие глаза черкешенки были полны ненависти. Она очень хорошо знала о любви своего хозяина к английской девушке, потому что он сам сказал ей об этом и о своих намерениях, как только вернулся в Хартум. Что произошло потом, Наринда не ведала, она только знала, что снова получила его для себя, и ликовала по этому поводу. Теперь он отвернулся от нее, придя в бешенство из-за того, что она не помогала английской девушке ухаживать за доктором. Наринда видела их неистовое объятие и понимала, что с каждым днем Рауль становится все дальше от нее, что все его мысли сосредоточены исключительно на девушке, которая сейчас стояла перед ней в темноте, глядя вниз в темную глубину реки.
Наринда оглянулась: будут ли свидетели? Священник ушел, его стол был пуст. Вдалеке два англичанина со стаканами в руках разговаривали между собой, а у их ног стояла бутылка бренди. Рядом — никого. Ее бросок вперед был стремителен.
Харриет почувствовала сильный удар в середину спины и, упав вперед, изо всех сил старалась схватиться за низкое ограждение, но в это время адский толчок заставил ее нырнуть головой вниз в черную, как сажа, воду.
Харриет захлестнул слепой ужас, и она принялась колотить по воде, стараясь выбраться и выжить. Захлебнувшись грязной водой, она всплыла на поверхность и сделала вдох. Увидев, что темный силуэт их судна уже в нескольких ярдах от нее, Харриет в отчаянии закричала, зовя на помощь, и затем сквозь собственный крик услышала отчетливый звук скольжения крокодилов вниз по речной отмели и плеск воды. От испуга ее крики стали еще громче и настойчивее.
На судне поднялся шум, и к ограждению палубы метнулись фонари.
Вода сомкнулась над головой Харриет, отвратительные хвостатые твари касались ее рук и ног, и она, из последних сил снова выбравшись на поверхность, выкрикнула имя Рауля.
Он прыгнул с носа судна, и сразу же один за другим последовали ружейные выстрелы поверх ее головы в сторону берега, направленные в приближавшихся хищников.
— Ради Бога!
Когда Рауль оказался рядом с ней, Харриет неистово схватилась за него, и они оба ушли под воду. Затем она ощутила сильный удар в челюсть, а потом не чувствовала ничего, пока ее, как выброшенную на берег рыбу, не втащили на судно и не положили на палубу. Она икала и рыдала от страха и радости.
Отзвучал последний выстрел. Рауль тяжело дышал, стоя над ней в мокрой, ставшей почти прозрачной рубашке, и с его волос стекала вода.
— У вас что, нет мозгов? — набросился он на Харриет с искаженным от гнева лицом. — Я всех предупреждал об опасности упасть за борт! Вы чуть не погубили нас обоих!
Себастьян, Уилфред Фроум и Марк Лейн с высоко поднятыми фонарями окружили их, и Харриет, откинув с лица намокшие волосы, постаралась принять сидячее положение.
— Я не упала! — огрызнулась она. — Меня столкнули!
— Кто? Архангел Гавриил? — язвительно рассмеялся Рауль.
— Я не видела кто, но могу догадаться! — Харриет встала.
— Это преподобный Лейн? — с едким сарказмом поинтересовался Рауль. — А может, это был мистер Фроум или Себастьян Крейл? А возможно, я сам? Вероятно, я толкнул вас за борт просто ради удовольствия, а потом рисковал жизнью и своими конечностями, чтобы вытащить!
Харриет повернулась кругом, осматривая палубу, и увидела Наринду, которая стояла в стороне, скромно сложив перед собой руки, и ее глаза с длинными ресницами не выражали ничего.
— Это она! — воскликнула Харриет и, бросившись мимо окружавших ее мужчин, остановилась перед Нариндой, едва переводя дыхание. — Ты толкнула меня!
— Я? — Наринда вскинула изящные брови и в недоумении вытянула вперед руку ладонью вверх. — Я ухаживала за добрым доктором. Почему ты так разговариваешь со мной?
— Потому что ты пыталась убить меня! — выкрикнула Харриет, вне себя от возмущения.
Наринда улыбнулась; она была разочарована постигшей ее неудачей, но наслаждалась неопрятным видом английской девушки. Ее злорадная, издевательская улыбка переполнила чашу терпения Харриет, и, подняв руку, она звонко ударила Наринду по щеке.
— Никогда больше не прикасайтесь к ней!
Дернув Харриет за руку с такой силой, что она едва не потеряла сознание, Рауль развернул ее кругом. В кроваво-красном свете фонаря он был похож на демона из ада.
— Она достаточно натерпелась подобного обращения от таких, как вы!
— Оттолкнув от себя Харриет, он обнял плачущую Наринду, а Харриет почувствовала себя так, словно сходит с ума: это ее чуть не убили, но утешение получает возможная убийца!
— Выпейте бренди.
Себастьян вложил ей в руку стакан, и Харриет с удовольствием выпила непривычный для нее напиток, а потом, когда мистер Фроум снова наполнил пустой стакан, позволила Себастьяну заботливо обнять ее — он по крайней мере не изменил ей.
