Она возмущенно вскрикнула, но он, крепко взяв ее за плечи, вытолкнул за дверь каюты.
— Пришлите ко мне Наринду, — отрывисто приказал он. — Мне нужна вода и настойка опия.
Харриет почувствовала, что дрожит не меньше больного доктора, а ее губы распухли и горят от поцелуев Рауля. Как он посмел обвинить ее в себялюбии? Она не делала ничего такого, чего не делал бы любой другой участник экспедиции. Рауль высокомерный, жестокий и чрезвычайно несправедливый. На протяжении последних недель Харриет старалась убедить себя, что страдала от подростковой влюбленности и что теперь избавилась от нее. Но одним страстным объятием Рауль навечно разрушил эту иллюзию. Ее чувства к нему всегда были слишком сильны, чтобы она могла ими управлять.
— Мистер Бове хочет, чтобы в каюту доктора принесли воду и настойку опия, — сказала Харриет, подойдя к Наринде, которая зашивала одну из тонких, отделанных кружевом рубашек Рауля.
Подняв взгляд от работы, Наринда посмотрела на Харриет с такой злобой, что та непроизвольно попятилась.
— Ты его не получишь. Ты никогда его не получишь!
Плавным, кошачьим движением поднявшись на ноги, она быстро пошла выполнять распоряжение Рауля, а Харриет, пораженная силой ее чувства, осталась стоять, дрожа от возмущения.
— С этого времени мы по вечерам будем становиться на якорь в середине реки, — объявил Рауль, когда наконец вышел из каюты доктора. — Возможно, там не так много москитов.
— Что с доктором Уолтером?
Серые глаза Себастьяна выдавали почти паническую тревогу.
— Болен, — отрывисто бросил Рауль.
Наринда, скользнув к нему, что-то шепнула по-арабски и, быстро взяв под руку, с победоносным видом посмотрела на Харриет.
Харриет отвернулась. Каким образом она себя выдала? Откуда эта девушка узнала о ее чувствах к Раулю?
— Ночью я останусь с доктором Уолтером, — сказала Харриет и, не дожидаясь разрешения, отошла так быстро, что ее юбка закружилась вокруг лодыжек.
Когда Рауль ушел, маленькая черкешенка вскоре тоже оставила больного. Ее поведение в присутствии Рауля заметно отличалось от того, как она вела себя в его отсутствие. Ее брань, адресованная команде туземцев, когда Рауль не мог ее слышать, забавляла и Себастьяна, и мистера Фроума, но печалила Марка Лейна, считавшего, что девушке следует проявлять больше христианского милосердия, и возмущала Харриет. Молодая девушка была настоящей ведьмой и нисколько не уважала чувства других людей, ее мягкие слова, могли в мгновение ока превратиться в ядовитый выговор. Как мог Рауль поддаться ее обману? Возможно, он ничего не знал об этой стороне характера Наринды, а если знал, то его это не заботило. Харриет протерла пылающий лоб доктора Уолтера.
День ото дня состояние доктора ухудшалось. И день ото дня окружающий воздух становился более влажным, берега более зелеными, мухи более назойливыми. Река больше не текла свободно, а рассекалась островами плывущих по поверхности обломков и тины, и продвижению судов теперь мешала гниющая растительность. Туземцы, ведущие и их судно, и барки, все чаще отказывались подчиняться, и Рауль все свое внимание уделял тому, чтобы держать под контролем все свои суда.
— Я умираю, — сказал Харриет доктор в момент просветления. — Умираю!
— Глупости.
Даже для ее собственных ушей такой оптимизм прозвучал лживо.
Когда дверь каюты отворилась и вошел Рауль, Харриет застыла. К ее ночным бодрствованиям у постели доктора постепенно добавились и дневные дежурства тоже. Харриет не спала по-настоящему около недели, ее одежда была измятой и несвежей, лицо осунулось и побледнело, влажные пряди волос прилипли ко лбу и свешивались на щеки.
— Сколько времени прошло с тех пор, как вы спали? — отрывисто спросил Рауль.
— Не знаю. Дня два… три…
— Я полагал, Наринда помогает вам.
В измученных глазах Харриет промелькнуло удивление. Черкешенка не появлялась в каюте с тех пор, как Рауль вышел оттуда.
— Я велел ей менять вас каждые восемь часов. Она этого не делала?
Рауль плотно сжал губы.
Конечно же, черкешенка этого не делала, но Харриет не собиралась опускаться до уровня мелочности Наринды и устало ответила:
— Я предпочитаю сама ухаживать за доктором.
— Вы вот-вот лишитесь сознания. — Голос Рауля был полон такого глубокого чувства, что Харриет вздрогнула. — Идите к себе в каюту и отдохните. Я побуду с доктором.
— Но Наринда…
— Наринда — неподходящая компания для умирающего человека, — резко перебил ее Рауль.
Харриет бросила испуганный взгляд на доктора Уолтера: он был без сознания и дрожал, его одежда и постельное белье намокли от пота.
— Я прилежно ухаживала за ним, как за собственным отцом, — прерывающимся голосом сказала Харриет.
— Вы молодец. — Строгая линия его губ смягчилась, и Рауль положил руку на плечо Харриет. — Теперь отдыхайте.
Харриет удивленно взглянула на Рауля, в его теплые и выразительные глаза, и почувствовала, как снова поддается его странному обаянию. Рука на плече удерживала ее, и Харриет вспомнила их последнюю стычку в этой самой каюте: обидные слова — грубый поцелуй.
— Харриет.
Его голос стал хриплым, и Рауль привлек ее к себе.
— Отпустите меня.
Высвободившись из его рук, она побежала в свою каюту и, закрыв за собой дверь на замок, прислонилась к ней, ощущая биение сердца. Боже правый, она чуть не бросилась добровольно в объятия Рауля. Даже присутствия его любовницы недостаточно для того, чтобы удержать ее от соблазна. В будущем она должна следить, чтобы никогда не оставаться наедине с Раулем. Она будет искать общества Марка Лейна и не станет проявлять такого безразличия к Себастьяну, чье ухаживание по крайней мере было пристойным. Мучительные мысли Харриет утонули во сне, приносящем забвение.
Когда Харриет проснулась, уже наступил вечер. Сменив грязную одежду на чистую, она тщательно расчесала щеткой волосы и скрутила их в тугой узел на затылке. Отдых пошел ей на пользу, ее лицо уже не было таким бледным и измученным.
На палубе она нашла Себастьяна и Уилфреда Фроума, которые курили сигары и обсуждали увеличивающееся количество растений и тины, в которое входили суда.
— Мистер Бове еще с доктором Уолтером? — спросила Харриет у Марка Лейна, который, сидя за самодельным столом, вычислял расстояние, пройденное за этот день.
— Да. — Он отложил перо. — Боюсь, надежда на то, что доктор выживет, очень мала.
Воздух был наполнен звуками летающих светлячков и других насекомых, роившихся вокруг фонаря, освещавшего рабочее место Лейна.
Наринда в легкой развевающейся одежде, неся в руках кувшин сока лайма, с естественной грацией пересекла палубу и скрылась внизу.
