Трое мужчин вышли в вестибюль и закрыли за собой дверь. Больше госпожа Хольм их не видела. Все дальнейшее она угадывала на слух. Сначала скребущий шорох — по полу волокли вязанки хвороста. Где они их прятали? Где-нибудь в галереях, скорее всего. Потом невыносимые, душераздирающие звуки: из книг вырывали страницы, рвали ожесточенно, пачками.
— Прекратите… — взмолилась она. — Не делайте этого, это же преступление…
Она услышала потрескивание разгорающегося хвороста. Раз за разом с треском ломалось дерево. Она предположила, что это ломают на дрова тележки. Разрушители трудились долго. Переругивались, спорили. Потом, должно быть, решили, что огонь достаточно разгорелся, и больше она их не слышала.
— Помогите! — закричала госпожа Хольм. — Не оставляйте меня тут!
Немного погодя под дверь начал пробиваться дым. Она закашлялась, попыталась ослабить путы, встать. Все напрасно. Едва приподнявшись, она снова падала. Она думала о муже, господине Хольме, который вернется ночью и будет озадачен и встревожен ее отсутствием. Она думала обо всех других, кого она любила и кого больше не увидит. Думала о Ньяле и его семье. «И со мной будет то же, что с ними, только я сгорю вся, вместе с мизинцем…» Потом ее мысли снова обратились к мужу, господину Хольму. Потом к прекрасным книгам, которые сейчас горели, и к тем, кто их написал. А потом снова к мужу, господину Хольму.
Пожар в Королевской библиотеке разгорался исподволь в течение нескольких часов и заполыхал ярким пламенем уже глубокой ночью. Малая Земля мирно спала. Тревогу подняла одна женщина, жена кузнеца. Она встала принести воды своему больному сыну и увидела из окна кухни первые языки пламени. Она разбудила мужа, тот — соседей, а уж они — весь квартал. И по всему городу разнеслась весть: библиотека горит! Люди вскакивали с постелей: библиотека горит! Выбегали из домов: библиотека горит! Эти два слова не укладывались в голове. Их произносили, как могли бы произнести: «такой-то умер», когда только накануне выдели его живым и здоровым. Но клубы дыма в небе и зарево над холмом вынуждали верить.
Пятьдесят, а то и больше упряжек, везущих насосы и бочки с водой, выехали на пожар. Кучера нахлестывали коней, гоня их вверх по холму. Скорее! Скорее! Только бы успеть, может быть, еще можно остановить огонь, пока не все погибло! Но на последнем повороте уже стало ясно, что надеяться не на что.
Пожар полыхал с неистовой яростью. Королевской библиотеки больше не было — она превратилась в геенну огненную. Старое, трехсотлетнее деревянное здание горело мощно и жарко, с треском, шипеньем и свистом. Языки пламени словно соревновались, какой выше взмоет в небо. Иногда в огненных недрах что-то взрывалось, с грохотом обрушивалось, и все отступали подальше, даже стоящие на безопасном расстоянии.
Испуганные лошади упирались, отказываясь приближаться к огню, так что на смену им пришли люди. Вручную они подкатывали бочки с насосами как можно ближе, пытались заливать огонь и не давать ему распространяться. В их усилиях было что-то патетическое. Очень скоро они вынуждены были отступить — оставалось только досматривать трагедию, признав свое бессилие.
Снег парка, такой пушистый и белый, скоро стал грязным от пепла и разлетающихся углей, потом начал таять и превращаться в слякоть.
Пламя бешено рвалось в ночное небо. Была в этом зрелище какая-то жуткая и завораживающая красота. Теперь огонь был виден отовсюду, и отовсюду подходили и подходили закутанные, обмотанные шарфами люди. Скоро вокруг библиотеки собралось полгорода. Крики и призывы к действию теперь сменились оцепенелым безмолвием и слезами. От пышущего метров на двести жара у людей горели лица, но все уже знали, какой потом наступит холод, уже предчувствовали его телом и душой. Холод угасшего огня и холод сожженных книг.
Алекса разбудила мать.
— Алекс, сынок… Библиотека горит.
Она сперва сомневалась, будить ли его, но в конце концов подумала, что это будет правильно. Ведь после случая с мертвым королем Алекс и огонь были как-то связаны, хоть эта связь и была для нее непостижима.
— Слышишь, Алекс? Библиотека горит…
Комната, которую он разделял с Бриско, теперь пустовала. Мальчик спал на полу на матрасе в спальне родителей. Сельма склонилась над ним, ласково ероша ему волосы. Он открыл глаза и, когда слова ее дошли до его сознания, прошептал:
— Вот видишь, мама, король ведь мне говорил… Он предупреждал. Я правда слышал.
— Знаю, Алекс. Мы тебе всегда верили.
Они встали, спокойно оделись. Вышли из дома и влились в людской поток, движущийся вверх по холму. Шли долго. Сельма обнимала сына за плечи, чтоб ему было теплее и чтоб не потерялся в толпе. Похищение Бриско и отсутствие Бьорна словно спаяли их воедино. Они теперь ни на миг не расставались.
В парке они остановились и стояли, как и все, глядя на гигантские языки пламени, рвущиеся в красное небо. И плакали.
— Мам, неужели все-все книги сгорят? Может, по галереям огонь не пройдет…
— Не знаю, Алекс. Будем надеяться…
— Как ты думаешь, там внутри никто не погиб?
— Нет. Ночью в библиотеке никого нет.
Тут позади них толпа зашевелилась. Кто-то отчаянно проталкивался вперед.
— Да подвиньтесь же, Богом прошу! Пропустите!
— Полегче, господин Хольм! — возмущались люди. — Куда это вы?
Извозчик ничего не слышал. Продравшись сквозь толпу, он побежал к горящему зданию. Двое мужчин вцепились в него, не пуская дальше. Им пришлось силой удерживать его, бороться с ним, чтобы не дать броситься в огонь. Несчастный выкрикивал какое-то имя, незнакомое Алексу.
— Что он говорит, мама?
— Это имя госпожи Хольм, — ответила она. — Пойдем отсюда. Я больше не могу.
15
По совести и чести
Наутро, не успел развеяться дым над пепелищем, Кетиль срочно созвал Совет. Драматическое это было заседание. Никто не сомневался, что поджог организовал Герольф. Эта акция была устрашающим посланием жителям Малой Земли: он не намерен больше медлить с захватом острова. Сила на его стороне, и силой будут те, кто к нему примкнет. Остальные пусть готовятся к худшему. Предстояло сделать выбор.
Обсуждение при закрытых дверях было долгим, споры — страстными. Девятнадцать советников — мужчины и женщины, старые и молодые — понимали, что сейчас судьба страны в их руках. Многие считали, что, если Герольф высадится на остров со своим войском, сопротивляться бесполезно. Это приведет лишь к напрасному кровопролитию и непоправимому поражению. Всем известно, что армия Малой Земли — чисто декоративная, а у Герольфа уже настоящее войско, многочисленное и хорошо вооруженное. Ни один король Малой Земли не заводил на острове армию, достойную этого наименования. Из века в век страна защищала себя иначе.
