А после был долгий путь в родильное отделение. Мне вообще он показался вечностью. И не оттого, что ехать надо было далеко, просто страх и переживания никак не давали покоя. Я лежала на заднем сидении и слушала то слова Тимофея, звонившего Степану и ругающемуся на неожиданные пробки, затем отвечала на его вопросы, успокаивала Машу и мечтала, чтобы все осталось позади.
Мы приехали в отделение только к девяти часам. Живот то тянуло, то отпускало. Дежурный врач быстро меня зарегистрировал, спросил, кем приходится мне Тимофей и попросил его покинуть помещение. Мужчина обещал отвезти Машу к Наталье. Я знала, что о ней позаботятся, потому не стала о ней переживать.
Меня осмотрел врач, провел несколько обязательных процедур, но колоть препараты, чтобы вызвать роды не пришлось. Уже через час после моего прибытия начались первые признаки, появилась характерная боль, которая мучила все чаще…
Дальше все слилось в сплошной кошмар. Я потеряла счет времени. Мысли, желания, мечты, переживания — все были только о мальчиках. Порой до меня доносились успокаивающие слова акушерки, ее приказы и требования. Я чувствовала себя слепым котенком, которого вели вперед, и послушно исполняла все, что нужно. Только бы дать жизнь своим сыновьям. И неважно, как оно будет дальше? Неважно, какими испытаниями после родов обложит судьба. Сейчас все мое было в них.
Когда родился первый, мне впервые удалось узнать время: семь часов сорок пять минут. Ночь уже была позади. А о новом дне оповестило кряхтение моего малыша. Старшенького. Однако расслабляться не стоило. И спустя шесть минут родился второй. И тоже живой.
Обессиленная, но счастливая, я плакала. Правда, очередной испуг сжал сердце в тиски. Мне не дали их в руки, как Машу. Унесли. Отчего? Что случилось?
Паника…
— Все хорошо, девочка, — поспешила успокоить полноватая женщина в халате медсестры. — Их положат в ПИТ, там проблемы с дыханием. Носики надо прочистить. Ничего страшного. И не таких выхаживали.
— Точно? Все будет хорошо?
— Конечно. Оба мальчика здоровенькие, крепкие, хоть и очень малы.
Она настояла на сне, но я противилась. Не терпелось увидеть их. Казалось, меня обманывают, недоговаривают, ведь некому постоять за одинокую мать. Однако я так устала за эту ночь, что, едва оказалась в палате, задремала.
Плач ребенка ворвался в мое сознание. Я приоткрыла веки и увидела перед собой симпатичную девушку, пытающую успокоить свое непоседливое дитя.
— Сейчас, маленькая, мама тебя покормит, — громко шептала она, улыбаясь. И это показалось мне таким милым. Картина, наполненная безграничной любовью, в которой было нечто сокровенное, интимное, святое…
Я потерла пальцами глаза и приподнялась, вскоре и вовсе сев на кровати.
— Доброе утро, — поздоровалась со своей соседкой.
— Скорее добрый день. Третий час пошел уже, — тихо рассмеялась она и устроилась поудобнее, чтобы ее ребенку было легче есть. — Я — Марина.
— Лиза.
— Это ты у нас мать — героиня? Близнецы. Уже все отделение о них гудит. Счастливая, небось.
— Не в количестве счастье, — тоже с улыбкой на губах ответила ей и встала с кровати.
— У меня вон третья. И снова девочка. Мой пугает, что соберет женское военное отделение. А мне уже страшно… С лейтенантами шутки плохи.
Она смешно округлила глаза. Видимо, скучала по болтовне, а тут свободные уши нашлись. Только меня на разговоры не тянуло. Знать бы, как там мои мальчики…
Я подошла к двери и выглянула в коридор. Увидев неподалеку стойку, около которой беседовали две медсестры, направилась к ним. Девчонки оказались очень приветливыми, спросили о моем самочувствии, а после одна из них проводила меня до палаты интенсивной терапии.
Невозможно передать те чувства, что я испытала при виде своих детей. Они были как маленькие ангелочки, у которых каждый пальчик, ноготок, волосок, сантиметр кожи вызывал умиление и желание целовать. Однако, сердце также обливалось кровью.
— Почему они под стеклянным колпаком?
— У обоих была закупорка дыхательный путей. Проблема уже устранена, не беспокойтесь. Мальчики пока спят. Вы можете побыть здесь, но не долго. И еще, ваш мобильный телефон звонил. Я отключила его на время вашего сна. Если что, он на месте, в палате. Там же и остальные вещи.
— Спасибо.
— Извините, что влезла, куда не следовало.
Девушка удалилась, не скрывая мук совести, но я на нее зла не держала. Мне вообще сейчас было не до всех этих глупых мелочей. Сыновья всецело завоевали мое внимание. Я без устали рассматривала их, наблюдала за сладким сном и еле сдерживала слезы.
Глава 18
Просидев со своими мальчиками еще некоторое время, я вернулась в палату. Моя соседка спала в обнимку с дочерью, поэтому я достала из кармана телефон и на цыпочках вышла обратно в коридор.
— Лизка, наконец-то! Ты как? — обеспокоенно спросила Наташа после одного гудка. Подруга словно караулила мой звонок.
— Все хорошо. И чувствую себя замечательно. Туська, хочешь новость? — я сделала небольшую паузу, а затем, не скрывая хорошего настроения, сообщила ей: — ты станешь крестной близнецов.
Ответом мне стало молчание. Не стоило ее торопить, пусть осознает услышанное. Наверняка, она пребывала в шоке.
— Лиз, ты серьезно? — осторожный вопрос, полный неверия.
— Ага.
— Степа, у нее близнецы родились, — ее голос прозвучал растерянно, хотя я ожидала хоть капли радости. — Лиз, Мальчики?
— Мальчики.
— Пацаны, — поспешила она ответить деверю.
И вновь молчание.
— Наташа, у вас все хорошо? Как там Маша?
— А? — спохватилась подруга. — Машка с Артемом у папы сейчас. Тебе что-нибудь привезти?
— Да, мне нужно была одежда, еще пеленки и памперсы. Я ничего не успела купить заранее, потому и позвонила. Придется здесь задержаться. Тусь, а почему дети у Сергея Семеновича?
До меня донеслись мужские голоса, после которых Наташа быстро попрощалась и обещала перезвонить. Теперь я точно ничего не понимала. Сердце неприятно кольнуло. От обиды. А следом и под ложечкой заныло, нечто противное замоталось в клубок противоречивых эмоций, словно пока я здесь стояла, свыкаясь с новой ролью, в другом месте случилось непоправимое.
— Верухина? — кто-то за спиной обратился ко мне.
— Да, это я.
— Вас вызывает врач, на осмотр. Пройдите за мной.
Я последовала за медсестрой, а сама сжала ладони в кулак. Надо непременно ей перезвонить. Наташа что-то от меня скрывала.
Однако связаться с ней я сумела лишь, когда за окном заалел закат. После осмотра надо было покормить малышей, а еще придумать им имя. Казалось, предыдущие варианты идеально бы подошли, но теперь глядя в лица сыновей, понимала — все не то. Хотелось для них чего-то особенного, но в то же время простого. Еще суметь бы успокоиться…
